не оборачиваясь, ответила Лола, – с детьми гуляю.
– То – то , я смотрю, чьи-то дети в луже сидят, Пригляделся – наши! – насмешливо ответил Валера.
– Девочки, а ну-ка быстро вышли из лужи! – крикнула послушно Лола, впрочем, уже складывая краски.
Синявский присмотрелся к картинке. На приколотом там листе ватмана, было что–то совсем не похожее на окружающий пейзаж, но почему-то от этой практически мазни, удивительно веяло мартовской оттепелью. Пахло оттепелью и наступающей весной, вообщем, возникало какое – то настроение, для чего собственно, и пишутся картины.
Синявский удивился и задумался. Потом, как человек, близкий к искусству и уже совсем близкий к бизнесу, решил, что из этого можно делать деньги, одновременно доставляя Лоле удовольствие.
Он стал знакомить ее с местными художниками, продвигая ее вещи на выставки. А потом сделал главное – вывез ее в Швейцарию, и практически на свои деньги организовал там маленькую выставку современных русских художников.
Самодеятельность. Именно этим она могла привлечь внимание за границей. Ну, типа самиздата – выставки академической советской живописи уже всем приелись.
Дело в том, что к тому времени – а, это уже были новые годы перестройки, – масштаб Валеры Синявского наконец–то развернулся в полную силу.
Заграница радовалась падению в этой огромной стране железных оков и всячески старалась помогать.
Валера тут же придумал схему, поставлять в страну –ну, не во всю, конечно – основным партнером была Москва – списанное в заграничных клиниках медицинское оборудование…
Поставщиком выбрал Швейцарию. Для Швейцарцев это была благотворительная акция, для российских помощью, для Синявского – бизнес. Почти легальный. Благотворительные фонды, деловые встречи, неделовые встречи, – словом Синявский в Цюрихе вскоре стал своим человеком.
Вывез туда дочерей, устроил в колледж, потом в институт.
Лола тоже почти безвыездно – насколько позволяла мультивиза – жила в Швейцарии.
Синявский жил в России. Теперь уже в Москве. Денег не то, что хватало – их было много.
***
Позвонила Лола.
– Валер, я приеду в Москву …
– Давно пора.
– Валер, – после некоторой паузы сообщила Лола, – я не к тебе еду.
Синявский напрягся.
– Мы с Пьером, – продолжила Лола, – открываем в Москве картинную галерею. Пьер уже снял помещение и квартиру для нас …
Пьер был французский галерист. Он был один из первых, с которым Лолу познакомил Синявский.
– Мы разводимся? – на всякий случай спросил Валера.
– Ну, это как хочешь. Я считаю необязательно иметь штамп в паспорте. Мы же с Пьером тоже не оформляем отношения …
***
С тех пор Синявский стал жить один. Не то, чтобы это было
