не осталось и следа. Теперь Ясин может решить, что перед ними всего лишь пара лохов, которые решили поиграть в «серьезных людей», что было в общем-то недалеко от истины. А лохам никто не платит миллион евро. Особенно такие люди как Ясин.
Была еще одна вещь, которая беспокоила Пустовалова – несмотря на все свои усилия, он так и не смог узнать, кто стоит за Ясином.
Движение за стеклом прервало поток невеселых мыслей.
В паре метров от капота его «БМВ Х5», грациозно выгнувшись в охотничьей позе, нюхала воздух черная кошка. Пустовалов включил ближний свет фар. Кошка подпрыгнула и, изящно перемахнув через бордюр, растворилась во тьме перелесья.
Пустовалов посмотрел ей вслед. Снег кружил, оседал на деревьях, земле и асфальте, разъедая успевшую надоесть густую ноябрьскую мглу. Пустовалов не любил мглу. Когда он надолго оставался с ней наедине, то рано или поздно перед глазами появлялся старый гаражный блок, осевший в рыхлом суглинке на окраине подмосковной Кубинки. Начало девяностых. Очертания грязной кирпичной коробки, ушедшей на метр под землю, конечно не из-за особенностей подмосковных почв, а из-за неправильной кладки опорных стен, выложенных при устройстве скрытого подвала – эта картина появились и сейчас.
Пустовалов зажмурился и, открыв глаза, увидел высокую фигуру Басурова на фоне перелеска. Полковник неуверенно ступал по свежему снегу, на ходу затягивая брючный ремень. Теперь в нем ничего не оставалось от опытного переговорщика.
Пустовалов приглушил радио и перегнулся над торпедой, чтобы открыть полковнику дверь.
Терпкий запах одеколона, смешанного с табаком и морозом, наполнил салон.
– Ты чего фары врубил?
– Из-за кошки.
– Черная?
– Вы говорили, что не верите в приметы.
Хотя разница между ними была всего десять лет, Пустовалов называл полковника на «вы», и в этом был исключительно практический смысл. Пустовалов вообще избегал других смыслов, когда дело касалось работы. На переговорах с Ясином он не хотел привлекать лишнего внимания, и роль помощника Басурова его вполне устраивала.
Полковник кисло улыбнулся.
– Хочешь примету? Я там чуть в люк не провалился.
– Какой люк?
– В лесу. Может, бомбоубежище заброшенное? – Басуров рывком рванул молнию на куртке и скривил лицо, будто у него сильно болел живот. – И еще, на той стороне машина ментовская стоит.
Пустовалов промолчал, но Басуров, очевидно, ждал другой реакции.
– Что скажешь?
Пустовалов покачал головой.
– Я, правда, не разглядывал особо. Может, дэпээсники?
– Нет.
Басуров посмотрел на Пустовалова, прищурился.
– Эх, Саня. Встань ты на правильную дорожку, из тебя вышел бы неплохой военный. Ты хоть служил?
