запястье. На нем красовался штрихкод. Родимое пятно, которым награждают все искусственные тела. Метка о том, что он променял свое реальное тело на железяку.
Вдруг перед его носом образовалась чашка кофе. Он принял ее и поднял глаза. Перед ним стояла Кимура-сан и мягко улыбалась.
– У вас начинается новая жизнь, – тихо сказала она. – Оставьте прошлое в прошлом и идите вперед. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
При этих словах она показала запястье, на котором красовался штрихкод. Поклонившись обескураженному Сато-сану, медсестра не спеша отправилась за стойку регистрации.
– Подождите, – громко воскликнул мужчина.
Она остановилась и бросила на него удивленный взгляд.
– Кимура-сан, – продолжил он, – а вы бы согласились поужинать со мной?
– Я заканчиваю через два часа. Подождете? – наградив его улыбкой, сказала она.
Мужчина кивнул и, сжимая напиток в руках, снова опустился на лавку. Он сделал глоток из чашки.
– Вкусно, – выдохнул он. – Все-таки не только технику в Японии умеют делать. Кофе тоже хорош.
Алена Иванкова
Две гибели одной души
Изогнутая крыша храма словно задавала вопрос, который мучал Сигуру во время чаепитий с братом, лекций за кафедрой, свиданий с Акэйн. Чего мне не хватает? Он застыл в тории, между колоннами, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, оголив висячую родинку, и ступил на священную землю. Может здесь кроется ответ?
Сигуру запрокинул голову, разглядел сквозь рыжие листья скачущие лучи, чихнул и поплелся ко входу. У дощатых ступеней сидела пожилая дама в атласном кимоно. Он поклонился, да так что челка упала на глаза.
– Милейший, замри как мгновенье, – она опустила голову и сложила ладони треугольником.
Сигуру так и застыл с поднятой ногой. Дама раскрыла ладони лодочкой, в которой плыла фигурка длинношерстной собаки, держащей в зубах скрученную записку.
– Возьми и узнай.
Из уважения к возрасту Сигуру протянул руку и выудил мизинцем фигурку.
– Большое спасибо! – он поклонился, положил статуэтку в карман и посеменил к выходу, словно ответ уже получен.
***
Под утро Хин ворочалась и скулила. Она давно чувствовала, что не на своем месте. Руки хозяйки гладили против шерсти, царапая ногтями кожу. От них пахло кофе, а хотелось, чтобы чаем.
Хозяйка проснулась под вой и вывела Хин на прогулку. Клацнул карабин. Собака завертелась и умчалась на поиски истинного хозяина. Хин чапала по дорожке, скулила и задирала голову, струшивая челку. Она выискивала часть своей души, но находила лишь разноцветные листья, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Ап-чхи. Слюна разлетелась. Хин сморщила черный нос и почесала лапой торчащую родинку.
Спрыгнув с бордюра, собака пошла по белым полосам, нарисованным на асфальте. Услышав рычание мотора, Хин
