наверное именно они являлись стержнем страха. Впрочем, на этот стержень было нанизано нечто более важное для формирования страха – неумолимость. Хищника можно напугать, он может устать, он может заняться другой добычей. Биотехам же это не было свойственно. Они никогда не сдавались, никогда не прекращали преследования, они могли ждать целую вечность, потому что соленая вода была их средой обитания, тогда как мы, люди, со всеми своими технологическими чудесами, были в воде чужаками. Биотехов можно было только убить. Да и то не без сложностей.
Черное море – большая соленая лужа, по сути. Да, мы взялись, поднатужились, навалились толпой, пользуясь колоссальной огневой мощью и преимуществом в скорости боевых батипланов. Отвоевали одну эту лужу, и нас уже распирает от гордости. Да и как отвоевали? Если бы отвоевали, нас бы не загнали в эту бухту и не блокировали бы в ней. Если бы мы действительно что-то отвоевали, не выбрасывало бы штормами на песчаные отмели десятки килограммов созданной на заводах икры. Сколько же ее там, в глубине? В Черном море еще ладно, большая часть его дна покрыта сероводородом, там ничего не живет, ничего не вылупится. Но если другие моря и весь океан засеян с такой же плотностью, не обречен ли штурм бездны на провал по определению? Я надеялся, что не обречен, надеялся, что можно выбить взрослых, боеспособных особей, а затем взять океан под контроль, не давая развиваться личинкам. Если бы не было надежды на это, мало бы кто пошел в охотники.
Именно в эти минуты, сидя в кресле второго пилота в темной рубке, освещенной огоньками цветных индикаторов, глядя на орудийный дисплей, на котором искрились изумрудные метки тварей у входа в бухту, я до конца осознал, почему биотехи выгнали человечество из океана. Я понял, что именно страх перед ними и есть их самое главное оружие. Не нитрожир, не безграничная ярость, а именно наш страх перед ними. Именно он загнал нас с Чернухой в эту бухту. Именно он не дает в душах людей сформироваться должной свирепости в отношении тварей, именно он не дает без оглядки крушить их. Для победы над биотехами, я понял это со всей отчетливостью, нам не хватает ни огневой мощи, ни кораблей, ни людей. Нет. Нам не хватает бесстрашия.
Теперь нас ждал океан. Там, в черных безднах, нам мало будет одной лишь тактики, стратегии, огневой мощи, скорости и маневренности. Ну, есть оно все у нас, а мы с Чернухой все равно сидим в скальной щели как мыши. Завидев радарные метки тварей, мы начали спасаться, точно как мыши от кота, бежать, именно поэтому казались загнанными в эту дыру. Нас гнали не твари, нас гнал страх перед ними.
До меня вдруг с удивительной ясностью дошло, почему Вершинский запретил нам пользоваться любым оружием, кроме ультразвука. Я не выдержал, разбудил Чернуху, и принялся сбивчиво ей рассказывать про страх, как главное оружие биотехов.
– Ну… – Ее реакция оказалась намного более вялой, чем я рассчитывал. – Разве это не каждому понятно?
– Да, понятно. И нам с тобой,
