Запада, но и слабо пропагандируется в отечественной философской традиции. А ведь именно здесь был осуществлен величайший прорыв к космическому пониманию феномена сознания, основанного на интегративном подходе к его исследованию в гуманитарном и естественнонаучном познании и последующем духовном единении всего человечества на почве одухотворения и овладения космическим пространством.[46]
В то время как в начале XX в. в Германии молодой физик Альберт Эйнштейн создавал судьбоносную для современной науки теорию Относительности, рядовой библиотекарь Румянцевского музея в Москве, философ Николай Федорович Фёдоров (1829–1903) и его молодой последователь, калужский учитель физики Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935) думали о победе над смертью и о воскрешенном «лучистом человечестве», расселившемся в просторах Вселенной. В своих воспоминаниях среди немногих замечательных событий жизни Циолковский особо чтил встречу с Фёдоровым: «Он давал мне запрещенные книги. Потом оказалось, что это известный Фёдоров, друг Толстого, изумительный философ и скромник. Фёдоров раздавал все свое скромное жалование беднякам. Теперь я понимаю, что и меня он хотел сделать своим пенсионером».[47]
В Москве Фёдоров был известен среди ученых и писателей конца XIX в. как человек глубоких и многосторонних познаний, энциклопедист, знавший в совершенстве основные европейские языки и несколько восточных, особенно увлекаясь китайским. Его учёность (недаром его называли московским Сократом) совмещалась с оригинальным умом, и принять поистине планетарную философию мыслителя могли немногие. Им владел идеал «всесословной» христианской общины, братского воссоединения человечества в борьбе со смертью, решительное неприятие националистических предрассудков, любой национальной исключительности, потому что на человека он смотрел как на союзника Творца в преображении Вселенной, вместе с Ним сознательно участвующего в общем плане эволюции мироздания – новой Земли и нового Неба.[48] Такой взгляд на Бытие и на человека резко отличался от современного Федорову официального православия, разделявшего Творца и его творение, Дух и Материю.
Свою роль в космизации русского сознания сыграли поэты-символисты начала века Александр Блок, Валерий Брюсов, Николай Гумилёв, Максимилиан Волошин. Их современник поэт Велемир Хлебников – русский Нострадамус и последний русский странник – уже считал себя Гражданином Вселенной. В своих футуристических стихах он оставил нам «космическую цифирь» о грядущих событиях XX века, подтвержденную историей. В 10-е гг. XX в. творят композиторы Александр Скрябин и Микаэлюс Чюрленис, мечтающие о массовом музыкальном воздействии на состояние биосферы Земли. В Петербурге М. Чюрлёнис выставляет свой грандиозный живописный цикл, посвященный истории мироздания, оживляя в красках древние мифы, переплетенные с космологией будущего, в котором выразил в цвете музыку
Русский космизм: Антология философской мысли. – М., 1993.
Федоров Н. Ф. Философия общего дела. Т.1 – Верный, 1906. Т. П – М., 1913.
Циолковский К. Э. Грезы о Земле и небе. – М., 1986, с. 380–381.
