в жерло Везувия. Без сантиментов и долгих речей.
Хотя ведь можно было просто стереть ему память и отправить отдыхать в тёплые страны, на те же Карибы. Ещё одно наглядное доказательство силы власти магии мёртвых. Милена тогда отметила это, но её собственный копошащийся в грудной клетке червячок решил, что не имеет смысла горевать по уже почившему и устраивать бессмысленный разбор полётов.
– Уютное местечко, – лишь тогда вынесла вердикт она, небрежно бросая женскую сумочку размером с косметичку: всё добро, накопленное за годы учёбы, на длинный “П”-образный диван. Следом туда же приземлилась стройная девичья фигурка, с ногами забравшаяся на светлую кожаную обивку. Одобрительно качнула чёрная лаковая туфелька на шпильке. – Как раз хватит нам двоим. Где моя комната? Или будем спать в одной постели? В конце концов, не привыкать.
Орлов, вот же удивительно, и бровью не повёл на бесцеремонное вмешательство в его личное пространство. По факту, ему было наплевать: есть у него соседка или нет. Даже в толпе он умудрялся оставаться один, так что одна взбалмошная девица вряд ли могла отравить его свободу своим присутствием. К тому же, тут Милена подметила верно, симпатичная девушка под боком отлично скрашивала ночку-другую. Как никак, возраст брал своё.
Секс сексом, вот только Стрельцова прекрасно чувствовала, что, даже находясь рядом, Влад был далеко не с ней. В его мыслях просто не было свободного места не только для неё, но и для кого-либо другого. Там сидела лишь одна девушка. Единственное желаемое, что он не мог получить.
Говорить о несчастной любви уязвленная подобным равнодушием Милена, конечно, не рискнула бы. В случае с Региной любовью там и не пахло. Обидой, уязвленным эго, страстью, одержимостью, злостью за то, что нет возможности получить то, что хочется, да… Чем угодно, но не любовью.
Как бы то ни было, в этих физических и ментальных страстях они вполне дружно жили вот уже три года. Вроде как вместе, но при этом порознь. Милена никогда бы не призналась кому-либо, но за это время она успела прикипеть к Орлову. Может даже слегка влюбиться. Максимально слегка. Настолько насколько на это были способны сделать такие, как она. Порой Стрельцова очень жалела, что некроманты не знают, что значит по-настоящему любить. И вряд ли когда-нибудь узнают.
Это как сказать таракану: “давай, лети, отращивай крылышки и вперед. Ну чего ты тупишь?” А таракан и рад бы, да не может. Не умеет. Вот и Милена в редкие моменты мысленного самокопания ощущала себя таким тараканом. Букашкой, от которой вроде ничего и не требуют, но которая всё равно словно что-то кому-то была должна. Тупое состояние.
Поэтому сейчас, стоя с Орловым перед домом его детства, ей хотелось проявить немного человечности и слегка приободрить Влада.
– Может, зайдешь. Поздороваешься? – спросила она, искоса наблюдая за мрачным мужским лицом.
Некромант её не слышал. Всё его внимание занимал горящий в окнах первого этажа свет. На улице
