для кошелька с охранным заклинанием. Навязывать мне другие украшения родитель мудро не стал. А я решила не спорить. Для папы я, как прежде, оставалась маленькой дочкой, которую следовало любить, холить, лелеять и оберегать. И то, что я недавно отметила совершеннолетие, его совершенно не смущало.
Утром они с мамой вышли проводить нас, а заодно взять с Маркуса дополнительное обещание присматривать за мной и не давать в обиду. Отец Марка, эр Родерик, усмехаясь в пышные усы, заметил, что это спорный вопрос – кто за кем присматривать должен. И, в свою очередь, уже на вокзале, помогая достать из багажника чемодан с вещами, кивнул в сторону сына и попросил меня не позволять «этому оболтусу» вляпываться в неприятности.
Как обычно, все билеты на первый утренний рейс были проданы и свободных сидений в салоне аэроэкспресса не было. Впрочем, большинство пассажиров, заняв свои места, тут же достали маски для сна или дорожные подушки и задёрнули шторки, чтобы спрятаться от утреннего солнца.
Повезло: наши места оказались прямо напротив выхода. А ещё я порадовалась тому, что Марк, в отличие от меня, ранней пташкой никогда не был и без споров уступил мне место у окна. И все четыре часа, пока мой друг безмятежно дрых, я любовалась проплывающими далеко внизу синими пятнами озёр, голубыми нитями рек и бежево-серыми – дорог, зеленью лесов и казавшимися отсюда игрушечными домами. А когда на горизонте засверкала морская гладь, я не удержалась от восхищённого вздоха. Море меня зачаровывало. Признаться, это была вторая причина, по которой я поступила в Фесскую академию. Маркус шутил, что заразил меня любовью к своей родной магической стихии. Может, так оно и было… В любом случае, сейчас я просто любовалась и предвкушала, как нынче же вечером мы пойдём смотреть на закат и наслаждаться последними неделями свободы перед началом учёбы.
Марк завозился рядом, потянулся, нахально оперся ладонью на мои колени и тоже прильнул к окну.
– Море… – выдохнул он. – Лив, я до сих пор не верю, что мы будем учиться в Фесской академии! Сюда же поступить едва ли не сложней, чем в столичные вузы! А мы справились.
– Сегодня получишь мантию и поверишь, – я улыбнулась.
– Поверю я, когда начнётся учёба, – хмыкнул друг. – Или вовсе – после первой сессии.
– Или после первого незачёта, – продолжила я мысль.
Маркус легонько ткнул меня локтем и беззлобно пожелал:
– Типун тебе на язык и дохлого мыша в кувшин с готовым эликсиром!
– Найду – отдам тебе на завтрак, – без раздумий отозвалась я, и мы оба расхохотались.
Аэроэкспресс плавно снижался. Как всегда, легонько тряхнуло при приземлении. Продолжая перешучиваться, мы с Марком вышли на площадку. После уютного полумрака салона аэроэкспресса солнце казалось особенно ярким. Я даже прищурилась и прикрыла глаза ладонью.
Маркус тем временем получил наш багаж и окликнул:
– Ну что, Оливка, пойдём покорять академию? Доберёмся порталом
