он есть – вторая по значимости и сложности загадка для меня.
Нина же в особняке никогда не оставалась. Давид построил для нее небольшой домик чуть ниже по реке, и она предпочитала жить там. Тем более, что прогулочным шагом до Эдема ей было минут двадцать, не больше.
Других домов в ближайшие несколько километров отсюда не имелось. И в этом было одно из главных преимуществ здешних мест.
Однако скрытость Эдема не всегда спасала от нежелательных гостей. Так, вопреки запрету Давида переступать порог его дома, в особняке поселился Русик. Он, равно как и его мать, теперь делали вид, что почивший хозяин дома никогда подобного не говорил и его присутствие здесь – дело само собой разумеющееся.
Хотя, сам по себе какой-либо запрет из уст Давида – это нонсенс. Более свободолюбивого и открытого человека сыскать на земле было трудно. Пожалуй, ему и в голову не пришло бы ограничивать кого-то. Для него это было столь же немыслимо, как и кому-то позволить ограничить себя.
Однако Русик нарвался. Причина их ссоры была мне неизвестна и абсолютно неинтересна. Знаю только, что Ольга за сына просила, но не была услышана. Что тоже своего рода сенсация, ибо отказывать просящему (особенно женщине, особенно своей бывшей любовнице) Давид, казалось, был неспособен. И все же почти месяц назад Русик стал персоной нон грата.
О том, что он явился, Наташа успела меня предупредить. Посему, услышав его препротивный писклявый голосок, я не удивилась.
–Елизавета Петровна пожаловали, – глумился он, свесившись через перила второго этажа. – Чем обязаны такой чести?
– Куда интереснее, какого лешего ты здесь делаешь? – появляясь из коридора, ведущего в гараж, хмыкнула Юлька.
– А мне твое разрешение не нужно! – тут же взвился Русик. Юлька широко улыбнулась.
– Мое – нет. Теперь Елизавета Петровна здесь хозяйка. Ей и решать. Кстати, тебе особенно важно знать – в офисе Лисовского, вместе с дарственной на Эдем, лежит подробнейшая опись всего имущества. Это я так, чтобы никакая вещица не затерялась…
– Ты что же сына моего в воровстве обвиняешь?! – взвыла Ольга, неожиданно появившись из-за спины сыночка.
– Я? – изобразила изумление Юлька. – Как можно? Сама мысль о том, что столь благонравный гражданин способен на подлость и мелкое воровство…
– Ах, ты…
Ольга стремительно ринулась вниз по лестнице. Судя по тому, что ее слегка пошатывало, а в руке железной хваткой был зажат бокал с виски, о трезвом уме речи не шло. Я резко шагнула к ней наперерез, оставив Юльку позади.
От неожиданности ее метнуло вправо. На ногах она устояла, что вселяло некую надежду на то, что все не так уж безнадежно.
– Приведи себя в порядок. Сейчас же.
– Или что? – показательно сделав солидный глоток, глумливо поинтересовалась она.
Русик радостно лыбился, поглядывая на нас. Я напомнила себе, что душеспасительные беседы никогда мне не давались. Демонстрируя
