Но считать ее чем-то исключительным, не типичным для нашей жизни нельзя. Это – одна из многих трагедий, которым журналисты успели уже придумать хлесткое название – «кредитные самоубийства». Кредитные самоубийства – неизбежный результат, «железный» закон функционирования денежно-кредитной системы, которая была создана в России в ходе так называемых «рыночных реформ». Впрочем, по таким законам функционируют денежно-кредитные системы всех тех стран, которые встали на капиталистический путь развития. Об этом я достаточно подробно написал в своей книге «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном» (М.: НИИ школьных технологий, 2011). Напомню один из главных выводов работы: сумма денежных обязательств по выданным кредитам в любой момент превышает объем денежной массы в обращении на величину процентов по кредитам. Следствиями этого «макроэкономического неравновесия» являются так называемые «кризисы перепроизводства», банкротства, увольнения, конфискация личного имущества, превращение людей в рабов, обнищание подавляющей части общества, все большая концентрация богатства в руках ростовщиков и т. п. Реальная российская жизнь лишь подкрепляет жестокими, кровавыми иллюстрациями те выводы, которые сделаны в указанной работе.
На самом деле кредитные самоубийства в нашей стране происходят каждую неделю и даже чаще. Просто не все из них могут претендовать на то, чтобы стать громкой сенсацией, остаются незаметными или удостаиваются внимания лишь местных журналистов. Но за каждой историей – страшные человеческие трагедии, слезы родственников, осиротевшие и никому не нужные дети, холодно-расчетливые действия кредиторов по конфискации оставшегося имущества. Вот выбираю из своего досье наугад историю, о которой сообщила местная газета «Высота 102» из небольшого приволжского городка Жирновска, что в Волгоградской области. Там в июне 2011 года свел счеты с жизнью Алексей Коромысленко, 47-летний фермер, оставив любимую жену и двоих детей. Причина суицида – большие долги по кредитам, которые он брал в банке на развитие своего хозяйства. Коромысленко – потомственный крестьянин. На земле работали его отец, дед и прадед. Сам он последние десять лет занимался выращиванием пшеницы, подсолнечника, гречихи. Чтобы поставить дело основательно, несколько лет назад взял банковские кредиты, в том числе один долгосрочный, на 20 лет. Купил на эти деньги новую технику, комбайны, трактора. Планы были самые радужные. Но два подряд засушливых неурожайных года подкосили некогда крепкое фермерское хозяйство, и Алексей не сумел вовремя погасить кредиты. Родные говорят, он крутился, как мог, и, несмотря на возникшие долги, до последнего искал выход. Даже когда за долги забрали всю технику, по копейкам собирал деньги, чтобы расплатиться.
Но долги продолжали душить. В какой-то момент отчаяние захлестнуло Алексея. Катализатором, по-видимому, послужил визит судебных приставов, которые буквально накануне самоубийства Коромысленко вывезли из его дома всю мебель и бытовую технику. «Алексей имел чутье в этом бизнесе, но, скорее всего, просто не
