надо сказать правду, Джессика сумела растопить его сердце. Тем не менее он все равно не доверял Бинэ Гессерит и их тайным планам.
– Как себя чувствует Джессика? – продолжила Мохайем. Старая карга из Бинэ Гессерит действительно могла читать мысли по малейшим нюансам выражения глаз и лица. Впрочем, Джессика тоже в совершенстве владела этим навыком.
– Она прекрасно чувствует себя на Каладане.
– Естественно, она не пожелала лететь на Оторио. Наложница знает свое место, а сестра Ордена тем более понимает такие простые истины. Мы сделали правильный выбор, направив ее к вам. – Мохайем шумно потянула воздух носом и сменила тему: – Как дела у вашего сына? – Голос ее сочился ядом, что заставило Лето насторожиться.
– Мой сын… – заговорил Лето, но тут же уточнил: – Мой наследник преуспевает во всех сферах. Очень скоро я начну учить его важнейшим имперским обязанностям.
– Таким, как эта?
– Да, таким, как эта. Император пригласил меня посещать Оторио, и, возможно, в следующий раз я привезу с собой Пола, чтобы и он познакомился с музейным комплексом.
Она пробуравила Лето проницательным взглядом.
– Скоро он вступит в брачный возраст. Орден сестер может оказать свою помощь.
Лето насторожился, но ответил уклончиво:
– Мне нет нужды вовлекать сестер в мои семейные дела.
Улыбка Мохайем казалась не более теплой, чем ледяная полярная шапка.
– Но в благородных Домах все семейные дела важны для Империи.
Лето окинул Мохайем тяжелым взглядом; шум вокруг усилился.
– Мой отец учил меня, что первой обязанностью герцога является безопасность его народа. Я, прежде всего, герцог Каладана.
Увидев в толпе знакомое лицо эрцгерцога Икаца, Лето воспользовался этим как предлогом, чтобы покинуть общество ледяной Преподобной Матери Мохайем. Он извинился и направился к эрцгерцогу, подавляя раздражение, которое вызывала у него эта старуха своим неуемным любопытством.
Арманд Икац в обществе четырех других аристократов, с которыми он увлеченно о чем-то беседовал, стоял возле стенда с золотым императорским кинжалом, принадлежавшим Файкану Батлеру, участнику Битвы при Коррине. Происхождение этого кинжала оставалось неясным, но Шаддам тем не менее сделал его главным предметом экспозиции.
Лето остановился и прислушался к приглушенным голосам этих людей.
– …Содружество благородных.
Похожий на птицу человек с густыми пышными усами насмешливо произнес:
– О развале Империи болтают уже не первое столетие, но Империя стоит себе как ни в чем не бывало.
– Что ты говоришь, Атикк? Тебе не кажется, что твои владения будут процветать лучше, если ты будешь править независимо? Или тебе нравится платить десятину и прочие налоги на такие смехотворные «нужды», как этот грандиозный музей? – Гости сдвинулись
