С другой стороны, в спальне миссис Инглторп вообще нет подсвечников, только настольная лампа.
– Понятно, – промямлил я. – И какой вы делаете вывод?
Но мой друг отделался лишь досадным ответом, побуждая меня использовать мои собственные умственные способности.
– И какова же шестая находка? – поинтересовался я. – Вероятно, проба какао?
– Нет, – задумчиво произнес Пуаро. – Я мог бы включить ее в нашу интересную шестерку, но передумал. Нет, шестую находку я позволю себе пока не оглашать.
Он пробежал взглядом по спальне.
– Полагаю, нам здесь больше нечего делать, разве что… – Он склонился к камину и начал пристально разглядывать пепел в топке. – Да, огонь сделал свое дело… уничтожил бумагу. Но случайно могло… давайте-ка посмотрим!
Ловко опустившись на четвереньки, он начал разбирать кусочки пепла, с величайшей осторожностью выкладывая их на край решетки. Внезапно он тихо ахнул.
– Пинцет, Гастингс!
Я быстро передал ему инструмент, и он искусно извлек из топки полуобгоревший кусочек бумаги.
– Смотрите, mon ami! – вскричал он. – Что вы думаете об этом?
Я тщательно изучил клочок. Он явно имел отношение к какому-то документу…
Да, тут стоит поломать голову. Клочок был довольно толстым, резко отличавшимся от тонкой почтовой бумаги. И вдруг меня осенило.
– Пуаро! – вскричал я. – Это же остаток завещания![11]
– Именно так.
Я подозрительно глянул на него.
– Разве вы не удивлены?
– Нисколько, – серьезно ответил он, – как раз этого я и ожидал.
Получив от меня драгоценную находку, Пуаро уложил ее в пакетик с присущей ему по жизни методичностью и аккуратностью. Вихрь вопросов закружился в моей голове. Что это за таинственное завещание? Кто мог уничтожить его? Человек, заляпавший ковер белым стеарином? Очевидно. Но как он проник в спальню? Ведь все двери были заперты изнутри.
– Итак, друг мой, – оживленно произнес Пуаро, – уходим отсюда. Мне нужно бы задать несколько вопросов горничной… если не ошибаюсь, ее зовут Доркас.
Мы вышли через комнату Альфреда Инглторпа, и Пуаро задержался там для быстрого, но вполне всеобъемлющего осмотра. Выйдя в коридор, мы заперли его комнату так же, как заперли до этого спальню миссис Инглторп.
Я проводил Пуаро на первый этаж в будуар, который он выразил желание осмотреть, а сам отправился на поиски Доркас. Однако, вернувшись с ней, я обнаружил, что в будуаре уже никого нет.
– Пуаро, – воскликнул я, – где же вы?
– Я здесь, друг мой, – его голос доносился из-за застекленных дверей, выходящих в сад.
Бельгиец стоял там перед цветником
«…ие»
На клочке бумаги стоят буквы «…ие и».
