или террористический акт?
Я не сомневалась, что скоро весть и случившемся дойдет и до нас, но я ошиблась в сроках.
Весть дошла уже через минуту.
Раздался мелодичный звон приемника, который стоял на рабочем столе в лаборатории.
Местная деловая корреспонденция отправлялась как раз через артефакт приема и отправки писем. Это могла быть папка или шкатулка, в зависимости от фантазии артефактника, которая являлась связующим звеном между отправителем и получателем. У магов и немагов в деловых кругах не принято делиться личными сведениями вроде адреса, но при взаимном согласии здесь обменивались чем-то вроде визиток: плоских карточек с именем, какими-либо регалиями и выпуклой зачарованной печатью в виде герба, инициалов или простого рисунка. У меня была просто зачарованная буква М и подпись «зельевар». Я не обладала никакими научными степенями или уровнем магии, и имен у меня было несколько. В последние годы меня звали Лесана Митринель, так повелось после обучения на трех курсах черного зельеварения в Академии Темных Искусств в человечьих землях, под этим именем я жила на этом острове и под этим именем меня знали в соседнем эльфийском государстве.
Мой нынешний учитель, с которым я работала последние два года над основами филигранного мастерства и создания защитных плетений, жил в крохотном человечьем государстве Самаранские земли, располагавшемся на юго-востоке от Смешанных земель и тоже с ними граничащем, а на юге примыкавшем к землям демонов. Степи и пустыни – вот негустое богатство Самаранских земель, каким-то чудом сохранивших свою целостность при такой близости к Смешанным землям. Мой учитель был человеком и на одну восьмую демоном, слабым магом, но искусным филигранником и артефактником, компенсировавшим недостаток магии талантом. А ещё он знал меня как местную жительницу Али Мирр, которая брала у него уроки в частном порядке. С ним мы и общались иногда через парные амулеты связи, но чаще через обычный приемник.
Алесан Митрэ когда-то жила в Смешанных землях, и это имя мне было ближе всего, хотя я им уже давно не пользовалась. А Александрой Дмитриевой я становилась в своем родном мире. В итоге все местные имена объединяла только буква М, написанная совершенно обычным наклонным начертанием, но зачарованная артефактником всегда находить путь к моему приемнику.
Вот и в тот момент отправитель, которому я сама дала карточку, написал мне послание, приложил в нему зачарованную печать «М», положил послание в свой приемник, чтобы через миг оно появилось у меня.
Это явно был кто-то близкий или друг близкого человека, который тоже мог воспользоваться карточкой, поэтому отлеживаться не получилось. Я накинула халат и отправилась в лабораторию.
Приемник призывно светился мягким светом, но нервная система была дороже. Я всё же не отказала себе в искушении выпить стакан воды с успокоительными каплями, и только потом открыла крышку.
Письмо было коротким, и писал мне Алиендр.
«Светлого дня, госпожа Митринель!
