Но сейчас зима и на улице холодно, – так же тихо ответила Мирослава.
– Вам очень идет зеленый цвет. Он очень подходит к вашим глазам. А зеленый цвет – символ весны. Вы позволите мне сегодня проводить вас?
– Проводите.
– Хотите, мы исполним для вас «Чикагскую рапсодию»?
– Хочу. А что это?
– Послушаете – узнаете.
Этой рапсодией музыканты и закончили свою работу. Пожелав друг другу удачи в новом году, они, как и все гости, разъехались по домам.
Прошу к столу
Уже сидя в машине, Мирослава, посмотрев на букет, неожиданно сказала:
– Поехали к вам, Бэзл.
– У вас же дочь.
– И собака. Сначала заедем ко мне, я переоденусь и дам указания.
– Как скажете. Вы где живете?
Мирослава назвала адрес.
– Понятно.
– Надеюсь, Василий, у вас найдется кофе?
– И кофе, и коньяк, и конфеты, и фрукты.
– А «Чикагская рапсодия»?
– И «Чикагская рапсодия» тоже. Вам она понравилась?
– Интересная музыка.
Через десять минут «тойота» подкатила к ее дому в тихом центре Прикамска, недалеко от тенистого сквера с большим фонтаном посередине. Сейчас в нем была установлена елка, а вместо брызг – разноцветные гирлянды.
– Подождите несколько минут. Я скоро.
Мирослава открыла дверь машины и направилась к подъезду. В квартире ее встретили дочь Иринка и верная хаска Синтия.
– Мама, ты, что ли, хахаля себе нашла? – язвительно спросила дочь.
– Не говори глупостей, – ответила Мирослава.
– Чё, я не вижу, что ли? А цветы откуда?
– Это коллега подарил, из нашей редакции. Мы друзья.
– Да ладно. Чё врать-то? – И, увидев, как мать переодевается в нормальную, то есть повседневную, удобную и практичную одежду, спросила: – Когда домой ждать-то?
Иришка в свои тринадцать лет была очень понятливой.
– Я позвоню. Так, котлеты на сковородке, картошка в холодильнике. Пожаришь сама.
– Щас. От голода в рахита превращусь. Завтра не узнаешь.
– Все, я поехала. Не скучай.
– Разберемся.
– Не забудь завтра утром Синтию вывести погулять.
– Через пять минут не знаю, что будет, а ты говоришь – завтра.
– Да, и розы поставь в воду.
– Не учи ученую, – буркнула Ирен.
Мирослава поцеловала дочь и вышла в подъезд.
«Господи, что я делаю?» – сказала она себе, выходя во Двор.
Когда они вошли в квартиру Василия, он, не успев даже включить свет, сказал в темноту:
– Ваня, куси!
– Ой, кто это? – не поняла Мирослава.
И увидела сидевшую на полу пушистую кошку.
– Это Ванесса Мэй. Рекс шотландский,
