aš Dievas, aš Dievaitė,Tu amžinai ir liksi tokia, nes tu būsi Karalaitė.
Gali netikėti, bet negali paneigti, Aš
mylėjau, myliu ir mylėsiu tave.
Šį laišką pradėjau rašyti ne sapne, o dabar rytas,
Laišką baigiu, tikėk manim, tave labai myliu.
Jonas
Жаль, очень жаль
Kada rusiškai su manim kalbėsi?
Tai, kad tu Jonai rusiškai užmiršai kalbėti.
Na jau ne, ką išmokau, tai jau išmokau amžinai,
Tą aš ir įrodysiu, gimęs, tik pradėjąs kalbėti,
Mokėsiu dvi kalbas, rusų ir lietuvių, turiu išversti.
Я спросил: «Когда со мной будешь на русском языке болтать?»
Видите, по-литовски кратче, теперь принято говорить «короче».
ОН говорит: «Ведь ты, Йонас, забыл, как на русском говорить».
«Нет, – говорю я, – и это докажу, когда вновь рожусь.
Что выучил человек, это уже вечно, во веки веков.
После нового рождения я буду сразу, как только смогу
Уже разговаривать, буду сразу на двух языках понимать».
Это так бывает, когда мама, допустим, русская,
А отец молодец, так как он кровную жену нашёл.
Но он умеет только на литовском языке, вот их ребёнок
И учится сразу на литовском, да и на русском языке.
Это первый вариант, как можно сразу два языка запомнить.
Но есть и гены, где вся информация от начала происхождения.
Но если твоё происхождение, допустим,
Мама русская, а отец немец был, остаток от Великой
Отечественной войны, не успел тебя научить немецкому языку,
Значит, ты знаешь только свой народный язык.
Это могло быть и с турками на Ближнем Востоке, южнее.
Да и Чингисхан след оставил, якобы и они тоже
Любили женщин, если изнасилование можно любовью назвать.
Менялась кровь, менялись люди, ген кончался, ген начинался.
Но есть дерево, есть и корни, не только ветки, но и листья.
Человек ничем не отличается от Природы,
Так как он неотъемлемый, не умею выразиться,
То есть часть этой Природы, но частица не мизерная.
Вот поэтому кровь у всех одинаковая.
Жаль, что мышление, да и разум неодинаковый.
ОН нам поможет
В резюме: где-то в генах есть, так сказать, первая кровь,
Да и свой кровный, не народный язык.
Но туда добраться – то не на Эверест забираться.
Я с трудом добираюсь и не могу всё ещё понять.
Следы везде оставшиеся, как жизнь – так новые испытания,
Новые женщины, если мужик, а если женщина, то наоборот.
А если по две, да и больше, вот ищи себя,
Не соберёшь, а другого раза не получишь. Наш Бог,
То есть Бог Солнца, да и Любви, прощает лишь один раз,
Не то что Иисус Христос, прощает и прощает.
Вот из-за этого тюрьмы полные, да по нескольку раз
Туда и обратно, мы так и жили, теперь будет без возврата.
Первый раз вернётесь все, якобы не знали, как себя найти,
Допустим, грибы собирали да и удили рыбу в Сахаре.
Это и смешно, но не весело, когда с нуля, с горшка всё сначала.
Это то же самое и на треке, и старт, и финиш там же.
Я только удивлён, да нет, на кострах сгорали или
К кресту таких, как я, прибивали, кто думал иначе.
Вот почему наш ум отстал, себя не соберёшь,
Это как машина, колёса, бамперы, даже люк.
Двери
