мистер Далманн показал тот листок?
– Да.
– Тогда почему не сказать и мне? Уверяю вас, я действую исключительно в интересах своих клиентов, которые желают лишь честно и справедливо распределить призы. Вы не можете не понимать, что, если кто-нибудь из участников взял листок с ответами, сделать это будет в высшей степени сложно. Вы это понимаете.
– Да.
– Хотя мои клиенты полагают… более того, они убеждены, что вчера мистер Далманн показал просто лист бумаги, он попросту всех разыграл, и таким образом, никто из вас не мог получить ответы. Есть ли у вас что на это возразить?
– Нет.
– Вы согласны со мной?
– Да.
– В таком случае вы сказали в полиции, что, когда мистер Далманн показал всем тот листок, вы посчитали это шуткой, и следовательно, абсурдно подозревать вас в том, что вы могли бы последовать за ним, войти в его квартиру и там убить, поставив себе целью завладеть ответами. И поэтому вас нужно исключить из числа подозреваемых… Арчи, ты звонил мне из аптеки на углу. Ты кого-нибудь заметил?
– Да, сэр. Арта Уиппла. Он приходил сюда, когда вы вели дело Хеллера.
– Расскажи подробнее миссис Уилок.
Мы с ним обменялись взглядами.
– Я ждал вас у дома, – начал я, – и видел, как вы пришли и как за вами шел детектив из отдела убийств. Мы с ним знакомы, так что перебросились парой слов. Когда пойдете обратно, может, заметите: примерно той же комплекции, что и я, тяжеловатая походка, одет в темно-серый костюм и темно-серую фетровую шляпу с опущенными полями.
– Он следил за мной?
– Так точно.
Она перевела взгляд с меня на Вулфа:
– Вот как они со мной.
Левая рука у нее снова начала трястись, и миссис Уилок обхватила пальцы правой рукой и крепко стиснула.
Вулф закрыл глаза, вероятно, чтобы не увидеть еще раз ее языка. Но тут она вдруг поднялась и спросила, нельзя ли воспользоваться ванной.
Я сказал: конечно – встал и открыл малозаметную дверь в дальнем углу кабинета, за моим столом слева.
Миссис Уилок провела там добрую четверть часа, не издав при этом ни звука. Перегородка у нас, как все внутренние стены на первом этаже, звуконепроницаемая, но у меня слух острый, а я ничего не услышал. Я сказал что-то на этот счет Вулфу, но тот только хмыкнул. Через некоторое время он бросил взгляд на часы: без двадцати четыре. С тех пор он вскидывал на них глаза каждые две минуты. Ровно в четыре Вулф поднимается к своим орхидеям. До четырех оставалось девять минут, когда дверь из ванной открылась.
– Прошу прощения, – подойдя к Вулфу, сказала миссис Уилок своим низким, ровным голосом. – Пришлось принять лекарство. Кормят в отеле хорошо, но я там есть не могу. Все это время я почти ничего не ела. Но вы, наверное, хотели сказать мне еще что-то?
– Молочный тост, – ворчливо произнес Вулф. – Мой повар Фриц Бреннер делает их потрясающе. Сядьте.
– Я не смогу его съесть. В самом деле.
– Тогда
