года до июня будущего года. Некоторые делают фальстарт: почки красных дубов, например на тех побегах, что освещаются прямым солнцем, часто лопаются уже в июле и дают прирост новых листьев вместо того, чтобы ждать еще одиннадцать месяцев. Однако затем дубы все же закладывают новые почки до зимы.
Для пчел в двух ульях, что зимуют под снегом возле нашего дома, внешний мир последние несколько месяцев почти не менялся, но и они тоже готовятся. Матка начала откладывать яйца в соты, чтобы к моменту мощной, но краткой вспышки цветения тополей и кленов задолго до появления листьев улей смог выпустить в поле большой отряд рабочих пчел.
Лето – это те самые «тягучие, дымчатые, безумные дни» (those lazy, hazy, crazy days), о которых пел Нат Кинг Коул. Но только ли? Я попросил свою восьмилетнюю дочь Лену рассказать мне, что она думает о лете, и она написала стихи, которые я приведу тут:
Прекрасны летом дни!
Бежать заставят вас они
Под жарким солнцем, не в тени!
Но долог летний свет в окно.
Не буду спать, когда темно,
И небо ярких звезд полно!
Бежать, скакать, пыхтеть!
Вопить, орать и петь![3]
Не знаю, откуда к ней приходят такие мысли, но для меня ее стихи созвучны словам и ритмам Роджера Миллера: In the summertime, when all the trees and leaves are green and the redbird sings, I’ll be blue, ’cause you don’t want my love («Летом, когда зеленеют все деревья и листья и поет иволга, я буду грустить, потому что ты не хочешь моей любви»).
Лето – пора зелени, бурной жизни, множества утраченных и обретенных любовей. Это самое напряженное время года, когда мир природы Северного полушария внезапно наполняют миллиарды животных, пробуждающихся от спячки, и новые миллиарды прибывают из тропиков. Чуть не в одну ночь начинается сущее безумие: животные бурно ухаживают за партнерами, спариваются и растят молодняк. Главная повестка дня летом – размножение, временно́е окно возможностей узко. Лето может быть веселым на первый взгляд, но в нем кроются острая конкуренция и борьба за существование, потому что для каждой новой жизни любого вида в среднем необходимо столько же смертей среди особей того же вида. Более того, на каждое более крупное животное приходятся также сотни или тысячи смертей среди представителей других, более мелких видов, которых съедают, чтобы поддержать эту жизнь. И каждое из этих животных вырабатывает свои механизмы, чтобы снизить вероятность быть съеденным.
Чтобы выжить зимой, нужны средства, которые помогали бы справиться одновременно с холодом и нехваткой энергии. Летом ситуация обратная. Задача, характерная для летнего мира, – выжить при высоких температурах и недостатке воды; и хотя я вкратце опишу «экстремальное» лето в условиях пустыни, но в основном буду рассматривать жизнь во всем ее многообразии более точечно, на том уровне, где ее формы взаимодействуют друг с другом – а это «гвоздь» летней программы. Я сосредоточился на том, что вижу и видел в знакомом мире за порогом моего деревянного домика на лесной поляне в Мэне. Как минимум столько
Перевод А. Курячей.
