образованщиной «сермяжная и лапотная» крестьянская Святая Русь. Вспоминая о своей юности, старец Силуан говорил: «Я в меру своего отца не пришел». Афонский схимонах, аскет, закаленный тягчайшими подвигами поста и молитвы, духоносец и боговидец, он признавал, что не пришел в меру, то есть не достиг духовной высоты неграмотного землепашца, среди простых трудов и забот смиренно исполнявшего заповеди Христовы. О своем отце преподобный Силуан рассказывает:
Вот такого старца я хотел бы иметь: он никогда не раздражался, всегда был ровный и кроткий…
Когда случится в доме беда, он остается покоен. После пожара ему говорили: «Ты, Иван Петрович, погорел», а он отвечает: «Бог даст, поправлюсь». Однажды мы шли мимо нашего поля, и я сказал ему: «Смотри, у нас воруют снопы», а он мне говорит: «Э, сынок, Господь нам уродил хлеба, нам хватит; а кто ворует, стало быть у него нужда есть». Я, бывало, ему скажу: «Ты подаешь много милостыни, а вот там лучше нас живут, а дают меньше», а он мне скажет: «Э, сынок, Господь нам даст». И Господь не посрамил надежды его.
Однажды во время летней крестьянской страды Семен готовил обед для всей работавшей в поле семьи. День был постный, но, позабыв об этом, Семен наварил свиного мяса, и все ели.
Прошли месяцы, но вот уже зимой отец напомнил ему:
– Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой? А ведь была пятница, ты знаешь, я ее ел тогда, как стерву.
– Что же ты мне не сказал тогда?
– Я, сынок, не хотел тебя смутить.
Об этом случае святой Силуан рассказал с восхищением:
– Подумайте, полгода терпел, ждал удобной минуты, чтобы и поправить меня, и не смутить; был совсем неграмотный, но был кроткий и мудрый человек.
Духовной мерой простеца Ивана Антонова, к достижению которой путем иноческих подвигов стремился его великий сын, являлось смирение. «Вся наша брань за то, чтобы смирить себя. Враги наши пали гордостью, и нас туда же влекут», – говорит преподобный Силуан. Смириться перед Всесовершенным Творцом своим, перед Богом
Всемогущим и Всеобъемлющим – как очевидна и логична необходимость этого, как легка кажется эта насущная добродетель. Но как трудно бывает человеку, тварному существу, превозмочь свою нелепую гордость и жалкое тщеславие, которыми заразили его природу при грехопадении духи злобы.
Бельма гордыни лишают людей духовного зрения, и ничем – ни науками, ни искусствами, ни трудами, ни подвигами – а только смирением можно смыть эту ослепляющую нас демонскую пленку, просветить свой разум видением Божественной Истины. По слову преподобного Силуана Афонского:
Всякий последний бедняк может смириться и познать Бога Духом Святым. Не надо ни денег, ни имений, чтобы познать Бога, но только смирение…
Гордой душе Господь не являет Себя. Гордая душа, хотя бы все книги изучила, никогда не познает Господа, ибо она гордостью
