губу, Рита отрицательно покачала головой. Она попыталась сосредоточить свое внимание на словах песни, но, начав вникать в текст, девушка поняла, что композиция ей не нравится – слишком о любви, слишком подходила под ситуацию.
– Ты можешь рассказать мне. – Игорь Сергеевич внимательно посмотрел на Риту. – Обо всем.
Она сильнее сжала пальцы на его плече, с трудом контролируя себя.
– Я устала. – Голос Риты прорывался сквозь музыку. – День был очень насыщенный.
– Ты лжешь, – сказал Игорь Сергеевич, на секунду остановившись. – Я же знаю.
– Я просто чувствую себя неловко, – призналась Рита. – Из-за того, что вам пришлось танцевать со мной, потому что так сказал Алексей Андреевич. – Это, хоть и не было первостепенной проблемой, все же ее беспокоило. – Простите, что я появилась так не вовремя.
Рука Игоря Сергеевича, лежащая на пояснице Риты, резко напряглась после ее слов.
– Думаешь, я не хотел танцевать с тобой? – хрипло спросил он.
Рита закрыла глаза, что было весьма опасно, учитывая, что они танцевали.
– Вы отлично проводили время с Ольгой Александровной. – Рита взглянула учителю в глаза. – Она наверняка вернулась и будет очень расстроена, увидев вас со мной.
– Рита, – выдохнул Игорь Сергеевич. Песня вот-вот закончится, а он так и не сказал ей ничего вразумительного. – Я обидел тебя?
Она снова закусила губу, на этот раз, чтобы не расплакаться. С каждой секундой Рита осознавала, что не выдержит до конца.
– Нет, Игорь Сергеевич, – сказала она спустя десять секунд. – Все правильно.
– Тогда что с тобой? – нахмурился учитель.
– Песня грустная. – Слова слетели с губ прежде, чем Рита хотя-бы попыталась придумать что-нибудь поубедительнее.
– Снова лжешь. – Игорь Сергеевич убрал руку с ее поясницы. – Рита, мы справимся с этим, верь мне.
Песня закончилась, тут же сменившись на агрессивную ударную мелодию. Рита посмотрела на учителя еще раз, а потом, развернувшись, побежала к выходу.
Ничего не было в порядке. Они ни с чем не справятся.
Все произошедшее было чудовищной ошибкой, оставившей болезненный рубец на душе.
Глава 17
Окулова
Все произошедшее было чудовищной ошибкой, оставившей болезненный рубец на душе. Это нужно было как-то пережить, забыть об этом, сделать вид, что ничего не произошло. Сказать – проще, чем сделать, и это я понимаю в понедельник утром, столкнувшись с учителем в коридоре третьего этажа.
– Здравствуйте, – здороваюсь я, толком не понимая, чего ожидать.
Максим Михайлович смотрит на меня мимолетно, словно куда-то торопится, но этой секунды мне вполне достаточно для того, чтобы увидеть холод в карих глазах. А под ними – темные круги.
– Доброе утро, Маша, – отвечает учитель и уходит куда-то в сторону лестницы.
Все
