более он не обращали на разговоры особого внимания.
«Будь я не такая щепетильная в подобных вопросах, — рассуждала Лиза, — я бы могла попросту увести его у Нилки — не потому, что он мне нужен, а чисто ради собственной выгоды. И оставить её ни с чем! Только зачем мне это? Так что пусть радуется, пока ситуация в её пользу, а я предложу ей партию, в которой она полный профан, и обставлю её. Она освободит мне дорогу, и тогда все увидят, чего я в действительности стою».
Но то всё было в отдалённом будущем. Пока же бороться за свои позиции приходилось не с Неонилой, а с Арефьевой: именно её одобрение требовалось получить для предвыборной концепции, предложенной Лизой и согласованной Бардиным. Дискуссия с участием всех троих как раз и проходила в кабинете заместителя директора «Строй–Модерна». Отношения Лизы с Арефьевой были полной противоположностью её отношениям с шефом, охарактеризовать их можно было кратко: острая взаимная неприязнь. Непосвящённому, тем не менее, заметить это было бы очень непросто, если вообще возможно: обе они не вступали в открытый конфликт и казались просто олицетворением любезности. Объяснялось такое лицемерие тем, что никаких видимых причин для вражды не существовало — только инстинктивная настороженность, предчувствие затаившейся опасности. За время своего знакомства с Арефьевой Лиза уже успела убедиться, что та не слишком жалует молодёжь, в перспективных видя выскочек, заслуживающих превентивных мер наказания, в неперспективных — заведомых неудачников, недостойных внимания. На «превентивные меры» она сама уже нарывалась неоднократно, однако ни робеть, ни заискивать не собиралась. Наоборот, закулисные происки соперницы только подстегивали её, усиливая желание действовать ещё более решительно и гибко.
— То, что вы предлагаете, очень интересно. — Арефьева посмотрела сначала на Бардина, потом на Лизу, и в её глазах действительно отразился интерес. — Необычно и по–новому. Но, с другой стороны, в этом есть риск! Будет такая структура успешно работать? — Она подождала его реакции, но поскольку он не спешил отвечать, продолжила. — Вы ведь не хуже меня знаете, Андрей Иванович, какая в городе обстановка. Так можем ли мы сейчас позволить себе эксперименты?
Лиза собралась возразить, но Бардин остановил её выразительным взглядом и ответил сам.
— Мы, безусловно, понимаем всю сложность сложившейся политической ситуации. — Иногда он любил выражаться книжным языком, чтобы деморализовать собеседника. — Объяснять нам это не нужно. Но мы также допускаем, что неординарная ситуация как раз и требует неординарных мер. Поэтому и предлагаем отойти от привычных стандартов.
— Конечно, то, что вы говорите, не лишено смысла. Проблема только в том, не обойдутся ли нам подобные меры слишком дорого? — Теперь и Арефьева заговорила по–книжному.
Лиза слушала разворачивающийся диалог с удвоенным вниманием. Это был типичный
