Угораздило меня вчера сожрать magic каравай!.. Всю ночь какие-то женщины снились. И дети, на крестах распятые… из этих женщин вылезающие… Персональные Иисусы… Или что-то вроде того… Бр-р-р…
Влогерша опустошила тарелку и посмотрела внимательно на собеседника.
– Слушай, а зачем ты всем этим волонтёрством занимаешься?..
– Нравится, – сказал Иннокентий, взял смартфон влогерши и положил в свой карман.
– Ты что это делаешь?
– Вечером верну, когда в каюту ко мне придёшь.
– Но мне видео надо снимать… для подписчиков… у меня влог!..
– Вот отдашься мне, а потом будешь снимать свои видео.
Влогерша вытаращила глаза и от негодования захлебнулась молчанием.
– А ты разве не желаешь? – спросил Иннокентий.
– Ну…
– Вот и славно.
– Но… Я…
– Поедешь со мной!..
– Куда?
– В концлагерь…
– А что я там буду делать?
– Волонтёрить!
– Но я… Я… не могу так сразу ответить.
– Хорошо, ответишь вечером. Моя каюта 5347.
Иннокентий осторожно взял руку влогерши, чуть коснулся губами тонких пальцев и вышел. К столику подошёл официант, убрал грязную посуду. Влогерша попросила его принести капучино, откинулась на спинку стула и задумалась. Послышался звон разбитой посуды. Тимофей Платонович, испивший чаю, нечаянно разбил чашку. Мгновенно налетели официанты.
– Ничего страшного… С кем не бывает… Сейчас всё приберём…
Тимофей Платонович взял свой зонт-трость и двинулся бочком к стеклянным дверям, ведущим на открытую палубу. На палубе дул слабый ветер, море всплескивало кипящей водой, серая ворвань готовилась вытечь из жирных туч. Тимофей Платонович в задумчивости пошагал к корме. Вскоре он приметил даму в берете. Она полулежала в деревянном шезлонге и читала книгу. Тимофей Платонович дошёл до кормы и вернулся. Дама продолжала читать. Он неуверенно сел в соседний шезлонг и, подождав некоторое время, начал держать речь, опустив глаза долу:
– Вы меня не знаете. И-и-и… знать не хотите. Понятно. Поверьте, я вас – тоже… не хочу… э-э… знать… м-м-м… в принципе… Но! Вы мне показались э-э-э… одним словом, мне бы хотелось с вами поделиться некоторыми моими переживаниями…
Тимофей Платонович сделал паузу и с опаской посмотрел на реакцию женщины. Дама в берете продолжала делать вид, что читает.
– Это, конечно, всё очень странно, но… я не знаю, как жить… Я живу, не зная, как жить! Представляете?! Я могу дышать, поглощать пищу, сидеть на скамейке… Нет, я безусловно, не могу сказать, что я могу всего этого не делать. Но я также не могу постичь, зачем я всё это делаю. И как сделать так, чтобы всего этого не делать. Понимаете?
Дама в берете закрыла книгу и посмотрела на собеседника.
– А я не понимаю…
