вся в поту.
Костёр горел. Рядом с ним сидели Титан и Йорик. Бывший заслуженный врач и не менее заслуженный знахарь учил Йорика считать. Он чертил на земле перед ним полоски и показывал пальцы. Йорик повторял за ним. До пяти получалось уверенно, но со второй лапой уже были проблемы.
Титан оказался самым спокойным учителем. Я вспомнила свою математичку в пятом классе, которая не раз ломала деревянный циркуль об одного имбецила на первой парте. Однажды огрела его особо сильно, от циркуля отскочил кусочек мела и прилетел прямо в рот его соседу по парте. Он тоже был с приветом и часто сидел с открытым ртом. Вот туда-то и влетел мел. Сказать, что весь класс упал под парты, – ничего не сказать.
Но ей отомстили. Математичка в приступе ярости, если не было под рукой циркуля, обычно прикусывала карандаш, который всегда крутила в руке, а на этот раз они, сидя рядом с её столом, спёрли карандаш и на его место пододвинули большой ключ от класса. Она его автоматически взяла и ходила с ним, пытаясь объяснять нам геометрическую прогрессию. Но вдруг училка заметила, что её любимец что-то делает с классным журналом. Он-то всего и сделал, что чернильной ручкой закрасил кусочек промокашки, хотя издали казалось, что это огромная клякса, и положил её на открытый журнал рядом с перьевой ручкой математички. Та, увидев, что чернила вытекли на журнал и испортили его, в ярости вцепилась в железный ключ, сломав себе два передних зуба. Класс ржал ещё неделю. Всё время кто-нибудь пародировал училку, показывая выражение её лица после того, как она увидела кляксу и когда её зубы хрустнули о железный ключ.
Титан умел располагать к себе людей, с ним вряд ли бы случилось подобное. Вон даже элитник сидит смирно. Они повернулись ко мне, когда я присела на импровизированной постели из куска двери и каких-то тряпок.
– С добрым утром. Кофе? – Титан всё-таки иногда был невыносимым.
– Воду сам нагрел или на костре? – огрызнулась я. Настроение было препаршивое. Ещё эти кошмары…
– Старо и не смешно, – ответил мужичок в кепке и с оттопыренными ушами.
– Можно подумать, мне смешно. Это утро или уже день? – показала я на свинцовое небо над головой.
– Кто же его знает? Я проснулся два часа назад. Рассвета пока не было.
– И не будет в ближайшие часа два, – подал голос Жнец.
– Сколько же здесь длятся сутки?
– Сорок два часа. Ночь двадцать, остальное день.
– Днём светлее?
– Не особо.
– Тогда чего мы ждём? – Это уже проснулась Немезида. – Давайте двигать в стаб.
– Не заблудишься, Жнец? – спросила его я.
– Отсюда только одна дорога, – сказал Титан. – Мы с Йориком прошлись недалеко.
– Ты сдурел, что ли? – Жнец смотрел на него круглыми глазами.
– А чего такого?
– Мог и не вернуться.
– Я же говорю, с Йориком ходили. Он два раза обошёл аномалию, и я за ним.
– Какая
