быть. Раз уж меня с природы выдернули. Работаем, пока не выясним, кто убил. А в идеале, преступник к утру должен быть за решёткой.
Юра оказался прав, один за другим в квартире стали появляться начальники разных мастей. Все что-то требовали, чем-то пугали. Мешали неимоверно. Но с этим ничего не поделаешь. С этим просто надо смириться. Неожиданно, как из-под земли появился невысокий человек, одетый во всё серое. Прошёлся по квартире, поговорил о чём-то в сторонке с Романовичем, и так же незаметно исчез. Оказался оперативником с Лубянки.
Картина вырисовывалась такая. В квартире двое мужчин. О присутствии ещё кого-либо речи не шло. Следов нет. На подсвечнике следы пальцев убитого Степанова, на ружье следы пальцев Биркина. Под давлением сложившейся обстановки, Юра делает вывод, что убийство совершил Биркин.
– Ты хочешь сказать, – спросил Кривошеев, – что Биркин убил своего тестя?
– Улики на лицо.
– А мотив? Мы ещё ничего не знаем об этих людях, – возразил Костя. – Улики, конечно, убойные.
– Биркина я задерживаю, – стоял на своём Юра. – Я не вижу других вариантов. Прямые улики. Что ещё надо?
– Не поспоришь, – согласился Кривошеев. – Похоже на семейный конфликт.
Немирович чувствовал внутренний протест. Как-то слишком всё просто. Нет, если бы это была семья неблагополучная, то версия следователя не вызывала бы сомнений. Но здесь дело другое.
– Что-то мне не верится, – вмешался в беседу коллег Костя.
– Аргументируй, – попросил Кривошеев.
– Мне надо поговорить с Биркиным.
– А чего с ним говорить? – возразил Пузач. – Он ничего не помнит. Или прикидывается, что не помнит.
– Я попробую.
Константин зашёл в зал. На диване сидел Биркин. С ним только что закончил манипуляции врач скорой.
– Как он? – спросил Немирович у врача.
– Надо госпитализировать. Сотрясение. Состояние плохое. Больше ничего пока сказать не могу.
Немирович подсел рядом с Биркиным.
– Евгений Александрович, ничего не вспомнили?
Биркин поднял тяжёлые глаза на Костю и очень медленно покачал головой.
– Может быть, голос слышали? Может, что-то из одежды? Запах какой-нибудь? – пытался пробудить память Евгения сыщик.
– Нет, – коротко ответил Биркин. – Только испуганные глаза Ильи Захаровича. Такого взгляда я у него не припомню.
– Чего вы не припомните?
– Испуга. Илья Захарович железный человек, – пояснил Биркин. – Кто мог его напугать?
– А где ваша жена, – сменил тему Костя.
– В Евпатории. Она лечится. В санатории она. Когда узнает…
Голос Биркина стал тихим и задрожал. Евгений закрыл глаза и сильно сжал губы.
– Вам плохо? – спросил Немирович.
Биркин кивнул и взялся руками за голову. Немирович вышел на кухню. Там
