мешочки, подкладывал под зад рюкзаки с ценным имуществом.
Кстати, я не случайно сказал, что головной Т-90 был тяжёлым. Я как никто другой здесь знаю, что это единый или основной боевой танк, в зависимости от того, конструкторскую или армейскую классификацию использовать – но тут его превратили именно в тяжёлый. Свободовцы дополнили технику сюрреалистическими экранами и решётками, впереди приладили отвал, которым танк с лёгкостью подминал небольшие строения, и музыкальный центр дополнял образ. Это была своего рода гармошка, возимая с большим пафосом на башнях танков наших предков во времена Второй мировой. Теперь, наверное, было тяжело найти гармошку или балалайку, пришлось заменить на музыкальный центр. Хотя эти могли и гармошку найти, с них сталось бы…
Ко мне подбежал боец с нашивками Дарта Вейдера:
– Блохастый, давай за мной! Ты командиру нужен, – затем он развернулся и побежал.
Бойцы Свободы почему-то ко мне все обращаются как к человеку. А вам не кажется, что я вообще-то собака? Внимание, у меня четыре лапы, пасть и плешивая в роговых пластинах и клочках шерсти шкура. Почему вы даже не пытаетесь цокнуть языком или сказать «ко мне» и хлопнуть ладонью по колену? Он же сейчас просто подбежал, сказал пару слов – и считает, что я его должен понять. Просто подбежал и, отвернув от меня лицо, сказал, что мне нужно идти к командиру, во как! Интересно, у них выверты сознания местные, или это в человеческой психологии заложено? Почему это, интересно, собака должна речь понимать? Но – обстановка боевая, поэтому спрыгиваю с брони и следую за спешащим вприпрыжку воином помогать наводить в мире порядок. Народ вокруг суетился, все готовились к бою.
Всё прошло на удивление гладко. Обнаруженные мною муры даже сообразить не успели, что уже умерли. Свободовцы были снаряжены не хуже, а бурная жажда деятельности и щенячий патриотизм рвали все допустимые пределы. Об остальных боестолкновениях тоже толком рассказать нечего. Я уже не лазил по кустам со взводом сорвиголов, а был скорее средством радиолокационной разведки чуть ли не полкового уровня. Мои навыки быстро оценили, и теперь моя задача была находиться около командира, и в случае обнаружения ещё кого-то – давать сигнал. А если вдруг этот кто-то сбегал или прятался, то меня просили обнаружить злодея. Само место боя мне удавалось посетить, только когда уже чистили окрестности и делили трофеи. Если нас начинали побеждать – а бывало и такое – то меня первого гнали подальше от передовой: уж слишком я был удобная и ценная псина.
Пока я бодрствовал, то поневоле был живым локатором в радиусе нескольких километров. Одиночные цели я чувствовал за полкилометра, небольшие группы за километр, а злые отряды и того больше. Меня любили все бойцы. Пока Блохастый сидит и чешет задней ногой за ухом, количество караулов можно сокращать втрое. Со мной было удобно, и пока я бдел, народ спокойно дрых. Конечно, меня страховали. Здесь прекрасно знали об умениях некоторых личностей закрываться от сенсов –
