мог давать ему указания из любой точки планеты, а также наблюдать за теми, с кем встречается и разговаривает Григорий.
* * *
Силач прекратил длинное повествование, чтобы выпить воды. Босой и скороход размышляли о чем-то своем. Наконец, скороход заговорил:
– Коа, Папаоле, что вы думаете об этом?
– У меня не выходит из головы, что человеку из сна Коа снился саман, под которым мы сидим, – ответил босой.
– Да, ему снился саман, – подтвердил Коа.
– Что ж, – продолжил Викивики. – Твой сон совсем не прост и очевидным образом связан с нами. Папаоле, что ты делаешь?
Силач и скороход подняли головы и увидели босого, который пытался вскарабкаться на дерево.
– Я лезу на вершину! – сказал юноша.
– Зачем? – поинтересовался скороход Викивики.
– Чтобы увидеть наш мир с высоты самана! – крикнул в ответ босой, быстро забираясь по необъятному стволу самана, цепляясь руками и пятками за его кору.
Силач Коа почесал подбородок.
– Он прав, Викивики, он абсолютно прав! За все это время мы так ни разу и не попытались изменить ракурс, с которого смотрим. Папаоле, ты гений! – провозгласил силач и помахал рукой юноше, но тот его уже не видел и не слышал.
Босой ловко и быстро взобрался на вершину. Двое стояли внизу и с нетерпением ждали его возвращения. Они, задрав головы, смотрели вверх, но своего товарища в густых ветвях кроны дерева разглядеть не могли. А время тянулось в ожидании. Вот уже тень от дерева перестала защищать от палящего солнца, и они были вынуждены перейти в другую тень, а Папаоле все не появлялся.
– Где же он? – ворчал силач. – Почему так долго?
Скороход стоял рядом молча, но с тревогой в глазах, так как и ему было непонятно, что можно делать так долго высоко в ветвях.
– Может, он лежанку организовал и спать лег, а мы тут ждем, переживаем?
Они нервничали, звали друга в надежде, что тот откликнется.
– Папаоле! Ты где? – далеко ввысь летели их голоса.
* * *
Спиридонов выдал Черняку список лиц, с которыми тот должен встретиться:
– Заучи фамилии и сожги.
Затем Михалыч выдал билет на поезд, и двойник отправился в Россию, через Москву в Самару.
Джип подъехал к вокзалу почти к самому отправлению, оставалось не более пяти минут, и Черняк побежал к своему вагону, который находился в голове поезда. Девушка-проводник проверила билеты, указала купе. После отправления поезда проводник еще раз проверила билеты, принесла чай. Черняк выпил, хоть и не любил этот «дорожный» привкус, но было приятно держать металлический подстаканник в руке. Ему тотчас же вспомнилось детство: как он с дедом ездил на Алтай, где тот жил, несколько дней на поезде казались ему началом чудесного путешествия. И эти воспоминания успокоили егеря. Он вдруг почувствовал, что нынешнее путешествие закончится
