Просто ужас как соскучился по хорошим людям. Закажите что-нибудь, а? Я пустой, последний полтинник за бензин отдал.
И конечно, как всегда, они заказали Алигарху выпить. От горячего шоколада он отказался.
– Хорошо, ух хорошо пошла… Замерз я, – Алигарх после первой рюмки словно ожил. – Слушайте, а у меня к вам дело. Выручайте.
– Срочное? – спросил Филипп. – Очень срочное, раз искать по ночам не лень.
– А чего вас искать? – Газаров улыбнулся еще шире. – Вы вот они, двое из ларца. А если серьезно, дело в том, что мне срочно…
– Денег? – спросил Филипп.
– Три, а лучше четыре сотни. Я на днях отдам. Завтра же отдам.
– Но ведь «Мак» закрыт, – сказал Филипп.
– Китаев клятвенно заверил, что сразу после праздников… Да уже завтра откроют, – Газаров нервно потер руки, – а я… мне нужно срочно. Ну дай хоть двести баксов пока перекрутиться, хоть сотню… я отдам.
– Опять все проиграешь, – Легионер заметил это с ноткой легкой укоризны, с какой старший брат журит младшего за потерянную девственность, – опять все спустишь, радость моя, и останешься голым. – Однако он тут же полез в карман своей легендарной среди завсегдатаев «Кайо-Коко» бессменной защитной безрукавки и достал деньги. Две сложенные пополам зеленые бумажки по пятьдесят долларов каждая. – Последний раз.
– Спасибо, – Газаров быстро накрыл деньги ладонью. Руки у него были просто загляденье. Кисти красивой формы, пальцы длинные, сильные. Руки пианиста, иллюзиониста или карточного шулера. Только Алигарх не был музыкантом. Фокусы показывать не умел. И в шулеры тоже не годился. Ему просто не везло.
– Значит, Китаев сказал, что «Мак» на днях откроют? – удивленно уточнил Легионер. – Надо же! А я думал, эта свистопляска надолго. Даже посочувствовать хотел Валерию Викторовичу, – он покосился на Филиппа.
– Нет, я у Глеба спрашивал: мол, в чем дело? Он сказал, все в порядке. С прокуратурой все рассосется. На днях откроют. – Газаров спрятал деньги в карман куртки. – Ну, я и не сомневался в этом. Твой батя, Филипп, золотой человек. А за «Мак» он кому хочешь глотку перегрызет и, если подмазать надо кого, тоже не поскупится. Но нет, надо же кому-то Саныча было грохнуть! Ведь божья коровка. А сколько ментов сразу нагнали – видели? У меня документы начали проверять, честное слово. Я этим маски-шоу говорю: мужики, куда, какие документы, я сюда отдыхать приехал, а они…
– У меня тоже проверили, – кивнул Легионер, – а Филиппа вон даже опер с Петровки допрашивал.
– Не с Петровки, – уточнил Филипп, – мне кажется, я последний Тетерина живым видел. Я в вестибюль спускался, в бар, ну и в туалет заходил.
– Он тоже, между прочим, заходил, – Легионер повернулся к Газарову и вяло погрозил ему пальцем, – а я тебя видел, радость моя.
– Я ходил? Когда? А… Да ну, не помню я, – Газаров отмахнулся, – я играть сел. Так мне повезло сначала, а потом… Впрочем, я слышал, там же взяли сразу кого-то.
