сбежались собратья.
– Здоровенько!
– Откуда сам?
– Расскажи, как там на воле житуха?
– О, да у тебя в четвертой секции земляк!
И еще масса всевозможных вопросов. Куда деваться, пришлось нести всякую околесицу. Надо же как-то вливаться в уголовный мир. В отряд пришел новенький и старые зека с удовольствием, раскрыв рты, подставляли свои уши под свежую лапшу. Хоть я и отсидел уже восемь месяцев, но все одно для них являлся носителем свежего, вольного материала. Мой рассказ прервал отрядный зуммер.
– Пошли в столовую, похаваем! – позвали меня.
– Не хочу я.
– Ну смотри сам.
Я правда не хотел есть. Новая обстановка, похоже, затормозила во мне обмен веществ. Морально, я чувствовал себя неважно. Пока новизна, тяжелым грузом давила на меня.
Минут через пять, после того как все ушли в столовую, в секцию зашел среднего роста зек. На вид около тридцати лет, чисто выбрит, в новеньком, не зоновского покроя, малюстиновом костюме. Из нагрудного кармана торчала марочка. Кирзовые сапоги на набитом каблуке, доведенные умелыми руками до неузнаваемости, больше походили на яловые. Он не спеша прошел между койками и сел напротив меня.
– Здорово, – сказал он, и закинул ногу на ногу.
– Здорово, – ответил я на его приветствие.
– Из Тобольска говоришь?
– Да, но откуда ….
– Понимаешь, – он не дал мне договорить. – У меня, можно сказать, должность такая, про всех все знать. Я давненько здесь парюсь. Сам по жизни уже старый волчара. С хорошими людьми знаюсь. Сволочей и говнюков, по возможности, давлю… Вот к тебе зашел поспрашать: как жить думаешь, собираешься?
– Да я пока не знаю.
– Тебя как звать-то? Или погоняло есть?
– На воле дразнили «Миша», – ответил я.
– Ты вот что, Миша, – глядя куда-то за окно, сказал он. При этом лицо его не выражало ничего, разве что, какую-то спокойную уверенность. – Постарайся на первых порах никуда не влазить. Будут доставать с расспросами или втягивать в какое-нибудь дерьмо, смело посылай, а особо напористым, не раздумывая, заряжай по гриве. За последствия не переживай, не волнуйся. Ну будь. Не унывай, жизнь она и здесь продолжается! Оглядись пока, присмотрись. Через недельку, если с мозгами у тебя порядок, врубишься что почем.
Он пожал мне руку и уходя добавил.
– Возникнут серьезные проблемы, мои апартаменты в противоположном конце коридора.
Я ни хрена толком не успел сообразить. Лишь догадывался, что это был не просто зек, а человек, наверняка имеющий авторитет в этой среде. Иначе зачем он давал мне первые уроки, да и по сути гарантировал поддержку в случае неувязки. Даже имени его не узнал…
Еще в камере-осужденке я слышал от старых каторжан-мужиков, шедших возвратом с поселения в эту зону, каково здесь
