да еще человека убили.
– Бедный Игорь, – Женька подышала на стекло и стала чертить пальчиком. – За что его, как ты думаешь?..
– Нам надо отсюда выбираться скорей, – продолжал Петечка. – А я так понимаю, нас тут задержат!.. Как только погода наладится, сюда сразу полиция явится, начнутся всякие следствия, дознания, а оно надо?..
– Он, конечно, всякие дела левые проворачивал. И не боялся ничего. Считал, что ему все можно.
– Кто? – не понял Петечка. – Марк?
– При чем тут Марк? Игорь Виноградов, конечно.
– Откуда ты знаешь?!
Женька пожала плечами:
– От папы.
– А папа твой что о его делах знал?
Женька опять пожала плечами, но на этот раз ничего не ответила.
…Что она может знать о делах Виноградова? Где Виноградов и где все остальные?! Человек из списка «Forbes» так же далек от остальных людей, как созвездие Южный Крест от кордона «полста-три»!
В коридоре послышались шаги, и в комнату заглянула Алла Ивановна. Видок у нее так себе, отметил Петечка. Сдает старушка наша. Может, расстроил ее кто или простудилась?.. Или давление у нее? Бабуля иногда говорит, что ее давление замучило.
– Жень, отнеси в баню чистые полотенца. Вон на диване стопка. Петя, а ты мне помоги.
– Обязательно сейчас надо? – пробурчал Петечка больше для порядка. На самом деле он был рад возможности отвлечься от необходимости осмысливать себя и окружающий мир и записывать результаты осмысления. Все равно какая-то ерунда выходит.
Женька поволокла вниз стопку полотенец, а Петечка потащился за Аллой на кухню.
– Что нужно-то?
В необыкновенной плите тлели угли, чугунки и метровые сковороды были сдвинуты в сторону, а на конфорке стоял… утюг. Петечка хмыкнул – утюг на плите, весь пластик сгорит к чертовой матери и гладить будет нельзя, и тут только обнаружил, что утюг чугунный. Петечка подошел и уставился. И вправду чугунный!
– А где у него провод?
– Какой провод, Петь, ты что? Это не электрический утюг.
– А какой?
– Ах ты, господи. Это специальный утюг, его греют на углях. Подержи, мне его почистить нужно.
Очень удивленный, Петечка взялся за выгнутую ручку, вытаращил глаза, выронил тяжеленный утюг, загрохотавший по камням, зашипел от боли, замотал рукой и запрыгал.
– Петя! Да что такое?! Он огненный!
– Я же не знал!
– Как не знал, когда он на плите стоит?! Дай сюда, я посмотрю!
Петечке было так больно, что слезы выступили на глазах, он изо всех сил дул на покрасневшую ладонь, отворачивался от Аллы, которая совалась, чтобы помочь, и тут появилась Зоя Петровна.
– Обжегся, представляете?! Дурачок, разве можно хватать?
Не говоря ни слова, Зоя Петровна полезла в шкафчик, достала какую-то бутыль, железной рукой взяла Петину ладонь и принялась
