что у наших отношений нет будущего. И не могу сказать, что меня это очень расстраивало. К тому моменту я почти обрела некий внутренний баланс, который позволял мне держаться на плаву, несмотря ни на что.
Я потихоньку привыкала жить одна, обрастая повседневными делами, но самое главное, я училась получать удовольствие от жизни в одиночестве. Мне действительно нравилось, что меня никто не дергает, никто не диктует мне правила игры, я была сама себе хозяйкой.
Могла читать до четырех утра, а на следующий день не ходить в колледж, на который почти махнула рукой, наверное, потому, что учеба там мне давалась слишком легко. Могла бродить по квартире весь день в халате. Порой напивалась с подругами до беспамятства. Правда, преодолев первый шок, делала это все реже, а потом и вовсе прекратила устраивать подобные вечеринки. А еще я смотрела по сторонам, внимательно изучала людей, вслушивалась в их рассказы о себе, которые при встрече со мной начинали литься из них, словно песня.
Внутри я оставалась изможденной, но об этом никто не догадывался. Работала, как прежде, в рекламе, начала брать учеников, преподавала английский, которому моя мама обучила меня в совершенстве. Постепенно перестала страдать от безденежья. Кстати, как ни парадоксально, с тех самых пор никогда более с ним не сталкивалась. Но в первые месяцы бывали времена, когда приходилось покупать батон хлеба, делить его на кусочки и, подсушив в духовке, считать, сколько сухарей можно съесть, чтобы продержаться неделю. Думаю, что через подобные ситуации проходили очень многие в студенческие годы. Я не хотела просить подачек ни у мамы, ни у кого-либо из других родственников, ведь с детства родители меня приучили, что всего нужно добиваться самой.
Каждый день был, в общем и целом, похож на предыдущий, я впала в некоторое подобие комы, мне казалось неважным, существую ли я на самом деле. И вот в таком состоянии я встретила своего будущего мужа. Если спросить меня, любила ли я его, я с уверенностью закиваю, потому что сейчас прекрасно осознаю, что высокие чувства имеют самые разные оттенки. Но тогда я мало об этом задумывалась. Я просто решила попробовать пожить спокойной жизнью.
Знаете, так бывает в книгах и кино: человек, запутавшийся в себе, находит выход, связавшись с другим человеком, бесконечно любящим. Однако в последнем моменте я немного просчиталась. Мой муж не был в меня бесконечно влюбленным. Он относился ко мне с уважением, потому что знал, через что мне пришлось пройти, он восхищался моими разносторонними способностями… Но любовь… скорее всего в нем говорило то же одиночество, что и во мне. Ему было почти тридцать, и окружающие постоянно твердили, что пора бы, дескать, остепениться. Мне едва исполнилось двадцать, и все единодушно приходили к мнению, что мне тоже нужно несколько «устаканиться». Что было потом, до сих пор остается для меня загадкой. По всей видимости, мы нащупали друг в друге потайные кнопки, которые позволили нам раскрыться и полюбить друг друга. То, что между нами проскользнула искра,
