не попали в другие руки!
– Н-н-н-о, откуда?
– Откуда я знаю? – ровным надменным голосом спросила я.
– Милли, что здесь происходит? Я требую объяснений! – закричала на меня сестра Толстушка.
– Я позже тебе объясню, – сказала я Каталине и продолжила разговор с Блондином.
– Я ничего не понимаю, Милагрос! Что это за цирк?
– Из нас клоун здесь только один. Это ты! А я жду свои пятьсот баксов! Или твоими фотографиями будет обклеен весь Буэнос-Айрес! Так что давай деньги прямо сейчас.
Дойдя до своих штанов, которые он бросил почти у дверей, Иво обшарил карманы.
– У меня только триста.
– Хорошо. Остальное передадите завтра утром. А теперь, уходите отсюда.
– Милагрос, я требую объяснений! – строго повторила Толстушка, когда Иво убрался из нашей комнаты, поджав хвост. – Ну, расскажи мне, что с тобой происходит, я ведь тебе не враг.
– Ничего не происходит, все нормально – отмахнулась я от монахини.
– Как это ничего, – удивилась Каталина. – К тебе в комнату заходит этот мужчина в трусах, которого ты фотографируешь, требуешь у него пятьсот долларов, а сейчас еле сдерживаешь слезы. Это ты называешь «ничего не происходит»? Очевидно, что-то произошло, но почему-то ты не хочешь поделиться со мной.
– Ничего не происходит, я хочу спать!
– Хватит, Милагрос. Я не дура. Ты не позволила мне пойти в комнату для гостей, а попросила лечь в твоей кровати. Скажи, ты специально это все подстроила?
Я старалась сделать вид, будто удивлена предположениям Толстушки, но она слишком хорошо меня знала и, судя по ее взгляду, не поверила.
– Ты права, Толстушка. Я это подстроила. У меня не было выбора.
Мы спустились на кухню, чтобы спокойно поговорить. «Спокойно», для Толстушки, означало – за едой. Обнаружив в холодильнике остатки торта, я поставила их на стол возле нее и налила два стакана молока. Сестра Толстушка слушала мой рассказ, поедая бисквитный торт.
Я рассказала, что тот парень, который пришел в комнату в трусах, это сын хозяина, который со своим другом поспорил, что затащит меня в постель. Победитель получает пятьсот баксов.
Каталина громко охала от моих рассказов, для нее это был шок.
В ее время таких интриг не было. Я попросила не рассказывать о происходящем в монастыре.
– Да чем хвастаться, конечно, не скажу, – наконец выговорила она. – Меня вот что интересует, как ты узнала о пари?
– Я нечаянно услышала разговор этих болванов. И да, я знаю, что подслушивать не хорошо и все такое, но, знаешь, хуже было бы, если бы я это не услышала. Прости меня, что я обманом привлекла и тебя в эту интригу. Я знала, что ты не одобришь мой план.
– Обман я тебе, конечно, не прощу. Но мне понравилось, как ты проучила этого парня. Я очень волнуюсь за тебя, Милли, мы все волнуемся. А то, что произошло сегодня, подтверждает, что ты не в безопасности.
– Не волнуйся за меня. Я умею
