Приск ускорил частоту и резкость движений. Быстро и жёстко входя в страстную, обильно истекающего от сильнейшего возбуждения, Валерию, он вызвал в ней бурный всплеск блаженства, проявившийся громким затяжным воплем. Состояние красавицы передалось Приску, сильно взвинтившему темп. Молодой писарь, неистово стал добивать обмякшую, от получаемых подряд сильнейших экстазов, Валерию. Наконец, достигнув долгожданного бурного всплеска чувственного удовольствия, он протяжно завыл от удовлетворения, подобно дикому зверю, утолившему голод. Через несколько мгновений, любовники рухнули на кровать, обессиленные и потные, насытившиеся плотским сладострастием.
– Не могу утолить свою страсть к тебе, моя Валерия, – произнёс Приск, нежно целуя красивые смуглые плечи рабыни.
– А ты был хорош, мой мальчик, – удовлетворенно ответила любительница утех, – особенно в последние несколько минут, прям настоящий маленький хищник! Я до сих пор ощущаю твоего гиганта у себя внутри…
Приск, несмотря на свой юный возраст и внешность, далеко не сильного атлетичного мужчины, оказался в постели неплохим любовником. Его мужское достоинство было не малых размеров. Валерия, которая всегда сравнивала мужчин, с которыми развлекалась, поставила достаточно высокую оценку способностям императорского секретаря. Приск, в свою очередь, потеряв голову от неё, что было обыденным явлением для красавицы рабыни, влюбился в сластолюбивую Валерию. Несмотря на его способности, она считала его низшим звеном в своей личной иерархии любовников. Пару свиданий были его пределом, возможно, если бы Приск не проявил инициативу в коридоре, она так и не обратила бы на него внимания.
– Я рад моя милая, что доставил тебе удовольствие и наслаждение, – продолжая целовать Валерию, говорил молодой секретарь императора, – я никому ещё не чувствовал такого влечения. Признаюсь, мне хочется просыпаться с тобой…
– Ну мой милый мальчик, этому вряд ли суждено быть. Ты скриба Константина, а я раба его жены, мы можем временами разгонять скуку и тоску вместе, но жить не получится. И где жить, в этой конуре!? – Валерия, кивком головы показывая окружающую обстановку, презрительно фыркнула.
– Ты сам с трудом помещаешься здесь.
Действительно, комната была очень маленькая с крошечным отверстием, расположенном высоко под потолком, служившем единственным окошком. Кроме узкой кровати, в комнате находился маленький письменный стол и тумба. В углу, примерно на высоте 5 футов, из стены торчали два металлических крюка, служивших вешалкой для одежды.
Слова придирчивой любовницы сильно задели юношу.
– Это временное жилье, да, я молод, но очень усидчив и прилежен, своё дело знаю хорошо!
–Ты, обычный писарь, Приск, ты не воин, – с долей пренебрежения продолжила рабыня Фаусты, – и отличиться пером и чернилами перед Константином, намного тяжелее, чем мечом или копьем!
– Император мне доверяет, все последние приказы и распоряжения августа написаны мной, – гордо
