ажно, я не чувствовала ничего, кроме подёргивающихся ног под одеялом, они как будто пытались бежать, хотя я лежала на кровати. Вдруг этот темный силуэт навис надо мной, в его руках виднелся нож, он наставил на меня клинок, замахнулся и уже хотел вонзить, но его что-то остановило, он быстро убежал и скрылся далеко в лесу. Ноги все еще пытались поднять меня, они хотели бежать, но окоченевшее тело не слушалось.
Рано утром меня разбудил грохот кастрюль, с трудом удалось открыть глаза, веки не слушались, будто они ещё находились под воздействием руки незнакомца. Тело от плеч до пят было неестественно сложено, кем-то положено. Я не могла пошевелиться и от усталости и боли начала плакать, но старалась плакать тише и поменьше ерзать, чтобы не скрипела кровать. Вскоре в комнате появились мать с отцом, они посмотрели на меня с укором, убрали с меня одеяло, и тут я увидела, что была связана пеньковой веревкой. Я смотрела на всех с недоумением, что не так сделала, чтобы получить подобное наказание. Помню, отец часто говорил: «И не стыдно тебе мать пугать?». Мне было стыдно за то, что приношу столько огорчений, но ничего вспомнить и прекратить не могла.
Я была обычным ребёнком, любила долго гулять, имела много друзей, мы жили в обычной деревне с добрыми людьми. Точно не помню, с какого момента и из-за чего со мной начали происходить эти припадки, но почти все время в видениях и снах видела черный, худощавый силуэт, который пытался мне навредить. Он приходил из ниоткуда, но убегал и прятался всегда в лесу, поэтому туда я перестала ходить, даже начала бояться леса. Мне везде мерещилась его тень, острый нож, тонкие ледяные руки. Все начиналось с его прикосновений, от которых я слепла, потом каменело все тело, от него исходил холод, от него пахло сыростью и болотом.
Этой ночью он явился снова, за ним в комнату из окна проник туман, как обычно, он провёл своей рукой по моему лицу, а другой занес надо мной нож. На этот раз ему никто не помешал, он никуда не убежал и сделал то, зачем приходил, он перерезал веревки, которыми я была скована, и освободил меня. Он по-прежнему пугал меня, но теперь я не знала, что думать, он освободил меня, но зачем?
***
Лес в этой округе пах по-особенному, стоял еще легкий туман, солнце еще не успело появиться из-за горизонта. Мне нравилась эта атмосфера и запахи, неторопливое пробуждение всего живого, вдруг вдалеке я заметила отблеск, испугалась и все бежала и бежала от этого таинственного серебряного блика и наконец, оказалась в незнакомой местности. Я поняла, что зашла слишком далеко и совсем заблудилась. Туман становился все гуще, дорога болотистее, не было слышно ни звука, как будто я оглохла и ослепла от этого ядовитого светло-серого тумана. Спустя время, на ощупь, мне посчастливилось оказаться на открытом поле с травой и растениями под метр высотой. Туман здесь стоял уже прозрачнее, тропинки не было, поэтому я шла куда-то вперед, наугад, земля под ногами была вязкой, мокрой совсем дикой, здесь никого не было годами. Деревянный указатель посреди поля совсем прогнил, и стало еще непонятнее, где я нахожусь и на что, он указывает, я шла все дальше в неизвестном направлении. Спустя время рассеялся туман и вдали стали виднеться деревянные крыши домов, я с облегчением пыталась идти быстрее, хотя ноги вязли еще с большей силой.
Это место было незнакомым, не знаю жил ли здесь кто потому, что это было похоже на покинутую деревню, многие избы покосились от времени и избыточной сырости этих мест, некоторые дома почти полностью провалились под землю, образовавшееся болото засасывало все. Пройдя дальше, вглубь заброшенной деревни земля становилась более твердой, домов здесь уже не было, только колодец. Показалось, это был не просто колодец, он отличался от всего прогнившего здесь. Оголовок как будто недавно покрасили, он был ярко бирюзового цвета, а ворот для воды был сделан в виде штурвала корабля. Я прокрутила ворот, но это было не просто, он очень туго, но поддался, шляпка колодца медленно отворилась и из нее показалась каменная винтовая лестница куда-то глубоко вниз.
Вниз манило любопытство, как будто я должна была оказаться там, пришлось спускаться очень долго и аккуратно, несколько раз кружилась голова и было очень холодно, что я не чувствовала ног и иногда спотыкалась. Вскоре, совсем рядом я услышала скрип, тяжело отворяющейся двери, она дала золотой отблеск, я поспешила спрятаться в тень, но так никого и не заметила. Подойдя ближе, я заглянула в дверную щель и не сразу заметила бледное, морщинистое лицо старухи, она смотрела куда-то сквозь меня, я испугалась.
– Не бойся милая, зайди сюда, – прохрипела старуха.
Когда вошла, заметила, старуха была слепа, все ее жилище было захламлено непригодной утварью, сгнившими деревянными ложками, окислившимися котелками, супницами. Сама пожилая женщина была одета в лохмотья, кожа была бледной с каким-то желтоватым оттенком, ее украшали лишь длинные серебряные волосы. Костлявой рукой она пыталась дотронуться до моего лица, казалось, что она знает меня уже давно, она улыбалась мне.
– Как ты здесь оказалась? – с удивлением спросила старуха.
– Не знаю, – неуклюжа, стала отвечать я.
