чем зарплатная уравниловка. Не попасть в кампанию по борьбе с нетрудовыми доходами.
Но мой опыт в долевом участии создания кооперативов с оплатой ими взносов провалился. Я поддался энергии молодого нагловатого Андрея, сына члена Совета, известного международного обозревателя. Зарегистрировал первый кооператив при исполкоме Движения. Андрей, получив патент, действовал сумбурно, не сумел организовать торговлю, зато организовал совещание, куда пригласил какого-то эфиопа, заявлявшего о своем родстве с Пушкиным. Тот сделал несуразный доклад для членов Совета. Ученые переглядывались в недоумении. Это был почти провал Движения, страшный позор для исполкома.
Созданные кооперативы охотно принимали помощь и содействие, а потом махали ручкой и уплывали в самостоятельное плавание.
Кстати, появившихся бандитов, крышующих предпринимателей, мы как-то не заметили, может быть, вращались не в той среде, с нас нечего было взять.
Так что, кооперативы не пошли, поскольку при плановом хозяйстве неоткуда было отхватить сырье и материалы, а покупать на рынке было неподъемно. Все фонды были государственными и распределялись, а не продавались.
Я с завистью и предубеждением следил за «директорскими» кооперативами, открытыми доверенными лицами директоров заводов. Они процветали, получая фондовое сырье за взятки и выпуская продукцию из дешевых материалов, с использованием государственных производственных мощностей и электроэнергии, продавали ее по свободным ценам и присваивали сверхприбыль. Короче, паразитировали на госпредприятиях, либо занимались перепродажей и обналичиванием денег.
Фактически был запущен механизм номенклатурной приватизации, хотя формально предприятия оставались в госсобственности. Кооперативы действовали в двадцати отраслях экономики. Люди впервые столкнулись с тем, что приходилось платить за кооперативные туалеты.
3
В офисе исполкома на стене висит длинный плакат, придуманный мной: «Нужно усилие, чтобы стать человеком». Бедное помещение со шкафами книг и папок документов, с дипломами и грамотами по стене – наградами от государственных учреждений и организаторов общественно значимых форумов и конференций.
Здесь собирались мои друзья и соратники, освободившись от публичного внимания. Это были завсегдатаи, привыкшие перекинуться новостями и чего-то ожидавшие от Движения.
Друзья молодости, еще по университету, «дети шестидесятых», когда мы жили в интеллектуальном подполье, кучкуясь вокруг журнала «В мире книг». Я их давно не видел с тех пор, и вот они снова слетелись, ощутив в нашем Движении что-то небывалое. Аспирант гуманитарного института Гена Чемоданов, с аккуратной прической, в очках, интеллигентный знаток литературы, чистый в мыслях, как и его мама и скромная квартира, полная книг, куда мы часто вваливались. Он писал статьи на темы литературы и искусства. Юра Ловчев, воркующим голосом нечаянно
