помятый котелок,
Готовя то, чем Бог помог.
А впрочем, мне не привыкать –
У костерочка ночь не спать.
И раньше так-то приходилось,
Да нынче многое забылось.
Искать, дерзать и догонять –
Жизнь не спешила всё отдать.
Её понять порой не сложно,
Но осудить едва возможно.
Заря плеснула в небо краску,
И мне пора продолжить сказку.
Слыхал я, где-то там, в пустыне:
В Багдаде или может в Ине,
Живёт, скрываясь, древний Джинн,
Аль Карадей или Фе Дин.
Возможно, он лекарство знает.
Спрошу. Пускай всё отрицает.
За спрос не бьют, известно, в нос…
Вопрос, вопрос, опять вопрос…
Меж тем, из огненной теснины
Там, где-то на краю долины,
На волю вырвалась Жар-птица.
Ну как тому не подивиться?
Пойду скорей. Возможно там,
Найду перо. Поди, не хлам.
В ночи поможет мне идти,
Лекарство тайное найти.
И пусть, я лишь один из многих,
Кого ведут с собой дороги.
Но средство тайное от бед
Я дал себе найти обет.
И пусть всезнайка рассмеётся,
Мудрец слегка лишь улыбнётся:
– Удел немногих то искать,
Что жизнь способно изменять.
Так было, есть и так пребудет,
И лишь глупец сей путь осудит.
Опять ведут меня дороги,
И снова в кровь разбиты ноги.
Но если всё начать опять,
Себе не стану изменять.
Как говорят, всему свой срок –
Спешу упрямо на восток,
Навстречу солнечному свету,
Согласно данному обету.
Мудрость и Глупость
А Глупость и Мудрость бродили по свету.
Спор между ними мне так, по секрету,
Сорока однажды в лесу разболтала.
Я наземь присел на прогулке устало.
Летая кругами, она всё трещала…
А, впрочем, начну по порядку, сначала.
Сказала Глупость раз с усмешкой:
– Кто верит в Мудрость – тот чудак,
Его могу я, просто так,
Считать меж нами слабой пешкой.
Его удел – пустые бредни,
Что он пробьётся, став ферзём,
Хотя и не был им рождён,
Пройдя все клетки до последней.
Кто верил в Мудрость, те смолчали –
Не всех удел у нас болтать,
А лучше молча помечтать…
Есть повод, впрочем, для печали.
А время шло… и в этом споре
Был королю объявлен мат…
