вверенные, состояли из собственной его дивизии и саксонской дивизии Лекока, всего до 3000 человек. Между тем полковник Давыдов, узнав от жителей окрестной страны о разрушении дрезденского моста и сообразив, что половина города, лежащая на правом берегу Эльбы, или вовсе оставлена неприятелем, или занята им слабо, подошел к городу ввечеру 8 (20) марта. Разместив свой небольшой отряд широкой дугой на высотах под Дрезденом и приказав казакам развести огромные бивачные огни, Давыдов послал на следующее утро в Нейштадт парламентером штабс-капитана Левенштерна с требованием сдачи города, угрожая приступом в случае отказа. Генерал Дюрютт, стоявший в Альтштадте, изъявил желание видеть штаб-офицера, уполномоченного начальником русского отряда на ведение переговоров. Следствием того было отправление в Дрезден Волынского уланского полка подполковника Храповицкого. Дюрютт, считая отряд Давыдова несравненно сильнейшим, нежели он был в действительности, и получив в продолжение дня известия о появлении союзных войск и о покушениях их переправиться выше и ниже Дрездена через Эльбу, утвердил в 9 часов вечера договор, подписанный уполномоченными обеих сторон. Положено было, чтобы русские войска 10 (22) марта в полдень заняли Нейштадт и чтобы военные действия были прекращены в городе и на расстоянии одной мили выше и ниже его; каждый из договаривающихся обязывался объявить противнику о возобновлении действий за двое суток до их открытия; наконец, Дюрютт согласился, чтобы саксонские войска, занимавшие Нейштадт, перед выступлением оттуда, отдали честь русским; но потребовал только не помещать этой статьи в капитуляции[132]. Таким образом, Давыдов занял ближайшую часть Дрездена, но возбудил тем неудовольствие генерала Винцингероде, который, отрешив его от командования отрядом, приказал ему сдать вверенные ему войска Пренделю и отправиться в главную квартиру. Поводом к тому послужили «переговоры с неприятелем, строго запрещенные еще в пределах России, и заключение перемирия, которое, – по словам Винцингероде, – будучи государственным преступлением, заслуживало примерного наказания»[133].
На следующий день по очищении неприятелем Нейштадта, 10 (22) марта, саксонский отряд Лекока выступил из Дрездена в Торгау на присоединение к находившимся там войскам Тилемана; а на смену им прибыли несколько сот человек баварской пехоты. У Дюрютта было всего-навсего до 2000 человек с 18 орудиями; когда же французы, состоявшие в дрезденском гарнизоне, выступили в нескольких небольших эшелонах из города и для обороны его остались одни лишь баварцы, а между тем получено было известие о переправе русских у Ризы, Дюрютт, не осмеливаясь занимать долее Дрезден, отступил, в ночь с 14 (26) на 15 (27) марта, по направлению к реке Заале. Действительно, переправа через Эльбу партизанского отряда флигель-адъютанта Орлова при Дебельсдорфе ниже Мейссена и нескольких казачьих партий между Дрезденом и богемской границей заставили неприятеля опасаться за путь отступления и очистить саксонскую столицу.
Копия с капитуляции находится при донесении генерал-адъютанта Винцингероде князю Кутузову от 13 (25) марта за № 501 (см. Журнал входящих бумаг. № 488).
