героев гореть навеки в адском пространстве полотна.
Ты, сценарист-провокатор и режиссер-постановщик в одном лице, ухватил красный стяг, потрепанный и рваный. Потерявший древко. И, судя по всему, уже не раз переходивший с ожесточенными боями из рук в руки.
О чем свидетельствуют следы крови на фрагментах баррикады: заборе, бочках, досках…
На брусчатке.
На стенах городских домов.
На одежде героев.
Даже небо в кровавых пятнах.
И в густом дыме пожара![2]
А кто вы, пуляющие из пистолетов лихие парни? Идущие «на бой последний, бой кровавый»?
Революционеры?
Кто вы такие, мятежники Голополосова?
Олицетворяете ли Добро? Светлые силы? Как, например, матросы в апокалиптической битве с врагом на полотне «Оборона Севастополя» художника Александра Александровича Дейнеки.
Присматриваюсь.
На вид – восставшие из гробов жмурики. Вусмерть пьяный сброд. Психи из дурдома. Припадочные.
Банда головорезов-к аннибалов из картины Теодора Жерико «Плот „Медузы“». Вон у главаря под ногами аж корабельные доски видны.
Своему пулю засадили в спину…
«Белогорячечники»? Бесноватые?
Заушильники и заугольники?
А скорее всего, все вместе взятые.
Коллективное тело!
Вопрос: кто и с кем воюет в «Борьбе за знамя»?
За один и тот же красный флаг. (Что следует из названия картины.)
Кому достанется, тот и победил?
Кадетам и жандармам сей стяг на фиг не нужен.
То есть воюют свои со своими. Две команды. Как в старинной русской народной игре в лапту. Она же игра в хлопту (от хлопок, выстрел). Или же как в родственной лапте – игре в знамя!
Только вместо биты и мяча – пистолеты и красное полотнище.
А где же Свобода?
Отдала знамя и слиняла?!
Ничего себе.
Нет-нет. Она где-то рядом. Мы же слышим ее шорох. Чувствуем запах. Но где?!
А ну-ка догадайтесь!
За рамой, господа, за рамой. Вот-вот вернется.
Все просто.
Послушайте: Свобода воюет за другую команду. И Зло лишь временно овладело стягом. Русская Марианна вот-вот добьет противника.
Смотрите, скольких уже укокошила!
И наступит у нас СВОБОДА-РАВЕНСТВО-БРАТСТВО!
Произведение являет собой апофеоз разрушения: знамя-руина, баррикада-руина, город-руина…
Толпа-руина.
Весь мир – развалина!
Тут, пожалуй, настал момент процитировать Виктора Гюго: «То было создано вдохновенным порывом клокочущей ярости».
Да, да, «Клокочущая ярость» – вот правильное название для данного опуса. Но, пожалуй, оставим неправильное «Собачья свадьба и „Свобода, ведущая народ“».
Зритель-читатель, конечно же, помнит дым пожарища в картине «Свобода на баррикадах» Эжена Делакруа.
