порядку.
В двери заглядывает молодой брюнет. Чарлин перехватывает его взгляд и, как мне кажется, несколько растерянно поправляет волосы.
– Я на минутку, – бурчит она мне, ставит поднос на стойку и, не одеваясь, выходит с парнем за дверь.
Мне остается только вздохнуть и отнести ее поднос на кухню.
– Вроде немного потише, – констатирует Лоренс. – Бернард, нам нужна посудомойщица.
Бернардетт молча кивает.
– Давай сам пока помою, – вздыхаю я и направляюсь к груде грязной посуды. Преимущества и недостатки маленького заведения – все могут заменить всех.
– Когда будем поздравлять Винсента? – спрашивает Бернардетт. – Сегодня или на вечеринке? Уточняю, вечеринка назначена на завтра. Закроемся пораньше?
– Закроемся, – соглашаюсь я, – какая уж тут работа. Наутро бы кто вышел.
В дверь просовывается голова Маурицио:
– Я пошел в банк, скоро буду.
– Зайди в магазин, купи средство от блох, – кричит ему вдогонку Бернардетт.
– У нас блохи? – невозмутимо интересуется Лоренс, не поднимая глаз от доски, на которой кромсает зелень.
Бернардетт только сердито фырчит в ответ.
С довольным видом возвращается Винсент. Животик снова на свободе и колпак на месте. Шеф рвется к работе. Мурлыча какую-то легкомысленную мелодию, он отбирает у Бернардетт нож и вдохновенно берется за кусок вырезки.
Бросив на него многозначительный взгляд, Бернардетт снимает передник.
– Пойду покурю.
– Морщины, Одетта, у много курящих женщин появляются ранние морщины, – все так же, не поднимая глаз, роняет Лоренс. – Желтеет кожа, выпадают волосы и зубы. Теряется привлекательность. Портится настроение. Пропадают впустую драгоценные минуты рабочего времени. Возникают проблемы с администрацией. Страдает материальное благосостояние. Этак придется семейные драгоценности продавать…
Бернардетт демонстративно достает из кармана платок, вытирает им глаза, так же демонстративно громко сморкается в него и выходит за дверь.
– Я начинаю подумывать о женитьбе, – задумчиво бросает Лоренс вслед.
Джозетт приносит новые заказы и на некоторое время все сосредотачиваются на работе.
Утренние звуки зала не похожи на вечерние. Они мягче, приглушеннее, ровнее. Нет взрывов эмоций, смеха, жизнь не бурлит, а проистекает. Сплошные полутона. Монотонный гул голосов, звяканье столовых приборов, сигналы мобильных телефонов сливаются в один привычный умиротворяющий шумовой поток. И аромат кофе… Искушающий, чарующий, волшебный аромат, несравнимый ни с чем призыв к жизни, обещание яркого дня.
Внезапно снаружи раздается истошный вопль. То ли мужской, то ли женский голос застывает на высокой пронзительной ноте. Сразу за
