документах.
«Вполне возможно, я правильно поступил, не вводя в курс дел наших заокеанских партнёров, – в который уже раз про себя подумал Лев Рудольфович. – Время ещё терпит. Немного терпит»…
На его столе мелодично зазвонил телефон.
Посмотрев на аппарат, генерал несколько быстрее обычного снял трубку и приложил к уху.
– Мозолевский, – властно отозвался он.
Начальник управления регламентацией доступа компании доложил, что к нему на приём просится генеральный архитектор строительной фирмы «Гиамант», господин Лендарт.
– Впустите, – так же властно скомандовал он в телефон и положил трубку обратно. – Наверное, опять будет пугать меня возможными последствиями, словно я сам этого не знаю, – недовольно пробурчал он себе под нос. И, стараясь придать лицу более – менее дружественный вид, поднялся со своего шикарного кресла навстречу гостю.
Дверь кабинета распахнулась, и в проёме показалась секретарша Мозолевского, эффектная Александра.
– Лев Рудольфович, к вам господин Лендарт.
Шеф, улыбнувшись, дружелюбно махнул выглядывающему из – за стройной спины секретарши Артёму Гершевичу, приглашая того пройти.
– Артём Гершевич! – протяжно пророкотал Мозолевский на весь кабинет. – Входите. – И, взглянув на секретаршу, ждущую дальнейших указаний, бросил ей: – Саша, принесите нам хорошего кофе.
– Сию минуту будет сделано, Лев Рудольфович! – был её ответ, и Александра прикрыла за собой дверь.
– Хорошенькая у тебя Сашенька, – процедил сквозь зубы Лендарт. – Наверное, отменный кофе по утрам тебе варит? – И на его лице с острой бородкой нарисовалось что – то похожее на язвительную улыбку.
– Да не плохой, дорогой Артём Гершевич, – в тон ему проговорил Мозолевский. – Так вы по делу ко мне, или просто обсудить мою секретаршу?
Архитектор, сделав в воздухе жест рукой, показывающий, что всё то, что он сейчас произнёс, не имеет никакого отношения к его раннему визиту, и, садясь в одно из кресел рядом с креслом Мозолевского, внимательно окинул помещение взглядом.
Лев Рудольфович заметил этот взгляд.
– Не беспокойтесь. Прослушки здесь нет. Мои люди досконально проверяют помещение каждое утро. Так что можешь говорить свободно, – словно отвечая на немой вопрос главного архитектора, сказал Мозолевский, умышленно переходя в общении на «ты», показывая этим, что у него всё чисто.
– Не сомневаюсь, дорогой Лев Рудольфович, абсолютно не сомневаюсь. Но сам понимаешь, времена такие! Приходится быть осторожным.
Дверь в приёмную распахнулась, и в кабинет заглянула Александра, аккуратно держа в одной руке красивый поднос с вкусно дымящимися чашками кофе, маленькой вазочкой с сахаром и такой же со сливками.
– Разрешите? – раздался её мелодичный голос.
– Давай – давай, Сашенька! – дружелюбно махнул ей шеф. –
