день – это вполне неплохо на самом деле. – Я с благодарностью улыбнулась Мэтти.
– Или мы можем все же уволить Сэма, – продолжала гнуть свое Файя. – У него уже есть другая подработка. И к тому же он какой-то жуткий.
– Я тебя слышу, – застенчиво напомнил Сэм.
– Неважно, слышишь ты меня или нет, ты уволен.
– Мы не будем увольнять Сэма, – сказал Мэтти.
– Ты какой-то скучный. А знаешь, что будет не скучно? – Она сняла свой передник и гаркнула: – Перерыв на обед!
– Сейчас только полдесятого утра, – сурово напомнил ей Мэтти.
– Перерыв на завтрак! – поправила себя Файя и потянула меня за локоть. – Мы вернемся через час.
– Перерывы длятся полчаса.
– Я уверена, Сэм обслужит мои столики. Сэм, ты больше не уволен.
– Ты и не был уволен, Сэм, – улыбнулся Мэтти. – Один час, Файя. Лиз, постарайся, чтобы она вернулась вовремя, иначе я уволю уже ее.
– Вот как? – спросила Файя, упирая ладони в бедра почти… игриво? Мэтти усмехнулся, его взгляд скользнул по ее телу почти… сексуально?
«Какого черта?..»
Мы вышли из здания, Файя взяла меня под руку, но в голове у меня все еще вертелся тот непонятный разговор между нею и Мэтти.
– Что это было? – спросила я у Файи, приподняв брови.
– Что было что?
– Это, – сказала я, указывая в сторону кафе, где остался Мэтти. – Это небольшое сексуальное танго, которое вы только что протанцевали. – Она не ответила, только начала покусывать нижнюю губу. – О боже… ты спала с Мэтти?
– Заткнись! Ты хочешь, чтобы весь город знал? – Она покраснела и огляделась по сторонам. – Это вышло случайно.
– Да? Вот как? Действительно случайно? Ты просто шла по Мейн-стрит, а потом тебе навстречу попался Мэтти, и у него из штанов случайно вывалился член? А потом налетел сильный порыв ветра, подхватил этот член и забросил тебе между ног? Это была такая случайность, да? – пошутила я.
– Не совсем такая. – Файя выпятила щеку, уперев в нее изнутри язык. – На самом деле сначала ветер забросил член мне в рот.
– О господи, Файя!
– Знаю-знаю. Вот почему не следует выходить на улицу в ветреный день. В такие дни члены просто стаями летают.
– Поверить не могу, он же вдвое старше тебя!
– Что я могу сказать? У меня проблемы с отцовской фигурой.
– О чем ты говоришь? У тебя потрясающий папа, – возразила я.
– Вот именно. Никто из наших ровесников с ним не сравнится. Но Мэтти… – Она вздохнула. – Кажется, он мне нравится.
Это был шок. Файя никогда не употребляла слово «нравится» в адрес мужчин. Сколько я ее знала, она просто меняла парней, как перчатки.
– В каком смысле – нравится? – спросила я, и в моем голосе звучала надежда на то, что моя подруга наконец-то образумится.
– Эй, потише на поворотах, Шумахер! Я имею в виду – мне нравится член. Я даже дала ему прозвище.
