Валера,
– Я сейчас похож на Шрека, знакомящегося со старым королем, отцом Фионы, – улыбнулся он собственным мыслям.
– Чего это он оскалился? Вот мы с Яной влипли… – пронеслось в голове Романа.
– Что выращиваю? Да, всего понемногу но, в основном, помидоры и перцы, – ответил он, широко улыбнувшись показавшейся в дверях лифта Яне.
– Перцы?! Это круто! – продолжил прикалываться Валера. – Я и сам крутой перец! Узнаете меня по-лучше, может еще полюбите, как родного сына. Я с удовольствием буду называть вас «папой»!
Валера снова подмигнул Роману Викторовичу и шагнул навстречу Яне. Его красавица переоделась, надев воздушное платье кремового цвета с развевающейся от движений короткой юбчонкой. Платье ей очень шло, делая ее похожей на вкусный десерт с вишенкой посередине. Валера смотрел на Яну, восхищенно затаив дыхание, а Роман, перехватив его взгляд, всерьез задумался о том, что же все-таки нужно сделать, чтобы отвадить этого уголовника от своей девочки?!
Обед на открытой террасе ресторана с видом на море внешне прошел вполне спокойно, но Роману трудно было сдерживать себя при виде исподтишка дразнящих друг друга под столом влюбленных.
– Неужели Яночка всерьез влюбилась в эту гориллу? – снова спрашивал он себя.
Ответ был очевиден, но так не хотелось верить собственным глазам! То, как Валера пожирал жадным влюбленным взглядом хрупкую фигурку Яны, казалось, насквозь ее прожигая своей страстью, доводило Романа до отчаяния. В отличие от мудрой и спокойной Риты, спокойно относящийся к любовным интрижкам дочери, Роман оказался маниакально ревнивым отцом. Он вспомнил, как вышвыривал многочисленных школьных приятелей дочери, как бушевал, когда застал шестнадцатилетнюю Яну целующейся в саду с каким-то приезжим парнем из Ставрополя. Была бы его воля, он бы, словно сказочную принцессу, спрятал свою дочь в самой высокой башне и посадил дракона охранять ее. Он сам готов был исполнять роль сторожевого дракона, но свободолюбивая Яна с молчаливого одобрения матери, такой же своевольной бунтарки, всегда ускользала от его пристального родительского контроля.
Девочка безнаказанно вытворяла все, что ей вздумается, пока жила в Краснодаре у его сестры, а перебравшись в Питер, вообще стала неуправляемой. Родителям не в чем было обвинить Яну. Она по-своему была благоразумна, не ввязывалась в неприятности, избегала плохие компании, не употребляла наркотики, да и гигиене половой жизни мама ее своевременно обучила. Так что Роману не в чем было упрекнуть дочь, но как принять тот факт, что она связалась с этим Валерой?! Роман эгоистично ревновал свою доченьку ко всем парням, боясь, что полюбив другого мужчину, она позабудет отца, но видеть в роли претендента на место зятя какого-то бывшего зека было выше его сил!
Роман чувствовал себя загнанным в угол, не зная, что предпринять. Он рвался позвонить жене и все ей рассказать, но это означало бы, что как отец, он расписывается в собственном бессилии. Гордость
