коллег, но не само рабочее место. Интересоваться и обсуждать конкретику работы на других участках было под запретом. Существовали, тем не менее, общие вопросы, по которым обменивались мнениями во время перерывов.
Тридцать лет тому назад…
Мое положение в бюрократической системе отечественной науки позволяло более-менее независимо содействовать продвижению отдельных проектов. Так, на пример, один из моих хороших знакомых разработал методику мониторинга и идентификации районов, наиболее пострадавших от Чернобыльской катастрофы и даже моделировать развитие ситуации в ту или иную сторону. Дело было за малым: разместить на самолете аппаратуру и облететь предполагаемые территории. Не успели-распался Союз, да и в науку пришли нелегкие времена, «отягощённые коммерциализацией окружающей научной среды». Талантливые дети «своих высокопоставленных покровителей», на каком-то этапе способствовавшие становлению новых методов и технологий управления в принятии решений в политике и экономике как по команде ушли, в конце концов, в «бизнес тех лет». «Элитность» быть причастным к достижениям на передних рубежах научных достижений растворялась в новой среде обитания: клубы, престижные авто, дайвинг, горные лыжи и прочее. Исчезали перспективные лаборатории, да и институты в целом. Прагматичные представители старшего поколения в науке и технике «прятали» своих талантливых учеников в зарубежных стажировках, поддерживали грантами, а то и уезжали в «их университеты» почитать лекции и заодно издать свою книгу…
Вот тогда-то и была создана сеть центров планетарного мониторинга. Осознание того, что социальные катаклизмы также разрушительны, как и природные катастрофы, серьезно стимулировало необходимость размышлять и действовать в направлении осуществления контроля за и воздействия на возникающий неблагоприятные ситуации.
Прибытие
Центр располагался в здании, когда-то принадлежащим пункту-узлу радиорелейной связи, о чем свидетельствовала сохраненная с тех времен вышка с десятком антенн сотовой связи (действующих и бутафорских). Существовали три зоны центра: нулевая-для внешнего мира и официальных посещений. Здесь располагались приборы, компьютеры, терминалы для наблюдений за окружающей средой и официальные средства связи, конференц-зал. Первая-для дежурных смен с зонами отдыха и прочим оборудованием жизнеобеспечения на минус первом и втором этажах. Вторая- отсек для меня и заместителей, занимала минус третий и четвертый этажи. Персонал только знал о существовании этой зоны, но доступа не имел.
Мой приезд в центр был своего рода событием, которое имело место не чаще одного раза в два-три месяца. Я знал каждого инженера что называется в подробностях. Сотрудники удивлялись, что я был в курсе их дел, служебных и даже личных. Задавая вопросы и комментируя текущие дела, я проявлял осведомленность и компетенцию,
