в «Сосновом бору» свой фитнесс-центр.
– Персоналу соваться во все их развлекательные, оздоровительные заведения строго запрещено. К тому же у нас дешевле. И вообще, сдается мне, она нам и этих бабок не платила. Быковский ей за пять пальцев на ладони абонемент устроил.
– Кто такой Быковский?
– Наш администратор. Только о нем не смей! Иначе я места лишусь. – Балетное создание не на шутку встревожилось. Видно было, что в пылу женского задора она выболтала нечто такое, чего никак нельзя говорить, тем более журналисту.
– Хорошо, о нем не упомяну, – покладисто согласилась Катя. – Но если прояснишь, что между ними было.
– Что было? Спали они. Как же еще, если он ей абонемент оплатил?
– А со Славиным она… Знаешь Славина, то есть знала?
– Андрюшечку-кассира? В одной школе учились, – Заварзина усмехнулась. – Он в финансовом учился, в одной электричке в Москву четыре года мотались. А потом он в банк пролез. Устроили его ради мамочкиной памяти. Нет, Андрюшечку я тут ни разу с Буренкой Мэри не встречала. Бык был, что греха таить? Андрюшечки не было.
Катя опустила глаза. В тихом, нежном и певучем тоне Заварзиной змеилась такая ядовитая злоба, что Кате стало не по себе.
– А что, Коровина красивая была, да? – спросила она напрямик.
– Кто?!
– Буренка Мэри.
– Ноги из ушей. Стилизовалась вовсю под Мэрилин. Красилась нещадно.
– Ясно. О том, что с ней произошло, у тебя лично никаких соображений?
– Какие это могут быть у меня соображения?
– В вашей «Пчеле» наркоту достать можно?
– Она такая же моя, как и твоя… Все можно. Только плати Быку зеленые.
– То есть? Быковский же, ты говоришь, здешний администратор.
– И здешний, и тамошний… Он у нас на все руки бизнес крутит. Секция восточных единоборств здесь у нас, сауна-люкс, «Пчела» на Садовой, бар на шоссе у гольф-клуба.
– Может быть, они жили с ним вместе? Квартиру снимали?
– Нет, насколько я знаю, вместе они не жили. Коровина дома жила с матерью и Лялькой, сестрой. Могла по своему заработку себе отдельную снять – не снимала. Деньги копила в чулке: на квартиру собственную. Но в принципе тем, кто в «Бору» работает, зачем хатка? Трахаться и так каждую ночь тащат на пятизвездочном матрасе.
– А Вера Островских сюда вместе с ней не приходила?
Заварзина колюче усмехнулась:
– Ну, этой у нас делать просто нечего.
Тон был странным. Тогда Катя решила: Островских – дочь богатого владельца «Соснового бора» – вряд ли станет посетительницей какого-то второразрядного спортклуба, но…
– Как-нибудь адрес Коровиной узнать можно?
– У меня членская карточка ее, кажется, хранится, сейчас гляну… Карточки – это чтобы счет посылать, если клиентки что-то сверх абонемента возьмут.
– А что здесь сверх абонемента?
– Массаж, –
