уж долго продолжалась эта операция. Одновременно эти дукаты имели хождение и в России, где их почему-то прозвали «арапчиками» или «лобанчиками», хотя при ближайшем рассмотрении понятно, что рыцарь в латах как-то и не особенно похож на «арапа». Ну, так уж прозвали…
В оправдание Российской империи можно привести один-единственный, но весомый аргумент: российская деятельность на этом скользком поприще, идущем вразрез с тогдашним международным правом, вовсе не была чем-то уникальным. В Европе голландские дукаты не чеканил разве что самый ленивый – или не располагавший нужным количеством золота…
Поскольку денежное производство требует особо строгой отчетности, таковая, разумеется, велась – но приличия ради дукат в документах русского монетного двора уклончиво именовали «известная монета».
Продолжалось это достаточно долго, голландцы в конце концов догадались, где собака зарыта, но в ответ на все их ноты протеста заинтересованные лица (то есть большинство европейских государств) с выражением крайнего простодушия отвечали: знать ни о чем не знают, ведать не ведают, и вообще, у них приличная страна, а не шалман какой-нибудь… Как ни злились голландцы, прямых улик не было.
В общем, «известную монету» чеканили в России (иногда с перерывами на несколько лет) с 1738 по 1868 год. Продолжать далее было очень уж неприлично, да и европейские страны одна за другой прекращали этот интересный промысел. Ну, и голландцы одолевали нотами, талдыча о злостном нарушении международного права.
В конце концов бо́льшую часть дукатов перечеканили в российскую золотую монету – но какое-то их количество еще некоторое время ходило в России. В повести А. П. Чехова «Степь» (1888 год) можно прочитать: «Купец им на радостях три сотенных пожертвовал, а мне пять лобанчиков дал». Следовательно, в те времена «лобанчики» еще ходили. Их, кстати, за эти сто тридцать лет было отчеканено ни много ни мало – двадцать два с половиной миллиона.
По той же старой доброй традиции во время очередной русско-турецкой войны 1809–1811 годов в России чеканили золотые турецкие пиастры – опять-таки неотличимые по весу и пробе. Ну, а американцы чуть раньше забавлялись с испанской золотой и серебряной монетой, ходившей в Вест-Индии. Номинал у тех и других был примерно тот же, а вот по весу испанские превосходили американские. Так что янки в больших количествах ввозили к себе вест-индские деньги и с большой для себя выгодой перечеканивали их на доллары…
Напоследок можно упомянуть о давнем историческом курьезе. В 1863 году купчина Перевалов, владелец фарфорового завода в Иркутске, стал выплачивать своим рабочим жалованье деньгами собственного производства. Ну, предположим, это были не деньги, а то, что в нумизматике именуется «боны»: разноцветные кружочки с надписью «Фабрики И. Д. Перевалова». Разные цвета требовались оттого, что большая часть рабочих была неграмотной. Пятикопеечная «деньга» была красного цвета, трехкопеечная – зеленого,
