И снова мне отчаянно захотелось уметь говорить с ним.
Своды пещеры внезапно сделались ниже. Вода проступала каплями на стенах, струйками стекала вниз, собиралась в лужи между камнями, мешала идти. К счастью, вскоре это прекратилось, и мы крадучись двинулись дальше; под ногами теперь были ровные камни, хотя и скользкие от сырости.
Свет от камней Тсали был весьма скудным. Мы едва могли видеть дальше, чем на фут или около того, хотя он держал мешочек с камнями на расстоянии вытянутой руки. Затем нам пришлось опуститься на колени и двигаться на карачках, иначе было не протиснуться. Рюкзак я снял и толкал перед собой и все равно время от времени задевал плечами свод туннеля.
Если не считать вони и той пряди волос, мы не встретили больше никаких свидетельств того, что здесь обитали наши враги. Возможно, этот проход был недавно открыт или прорублен в поисках подземного входа в Долину. Но эти попытки были обречены на неудачу – Зеленый народ давным-давно окружил свою цитадель знаками Силы, преодолеть которые не мог ни один слуга Тени.
Я не знаю, как долго мы ползли, но в конце концов узкий туннель привел нас в пещеру; наш тусклый источник света не позволял оценить ее размеры. Ряды сталагмитов высились вокруг, словно свирепые клыки, а сверху им навстречу тянулись столь же острые сталактиты. Тсали присел на корточки и стал вертеть головой из стороны в сторону.
Даже мой нос, сильно уступающий по чувствительности нюху Ящера, уловил висящий в воздухе тяжелый запах. Тсали накрыл сеточку с камнями ладонями, спрятав даже наш тусклый свет. Я понял: так он дал мне знать, что нужно быть чрезвычайно осторожным.
Я прислушался – так напряженно, что казалось, будто я перенаправил силу всех своих органов чувств в одно. И услышал какие-то звуки. Я распознал размеренное падение капель – возможно, это был какой-то крохотный стекающий с уступа ручеек.
Но откуда-то издалека доносился более приглушенный, становящийся то громче, то тише звук; он не был песней, в нем нельзя было разобрать слов, но я был уверен, что издавала его не пещера, а те, кто ею пользовался.
Слева от меня блеснул еле заметный свет. Это Тсали убрал одну руку со своей плетеной сеточки. Я почувствовал, как его когтистые пальцы сомкнулись на моем запястье. Он легонько, но выразительно дернул меня за руку. Он хотел, чтобы мы двинулись дальше в непроглядную темноту неизведанного.
Я слыхал, будто народ Ящеров способен видеть в спектре, недоступном людям, там, где для нас будет царить полнейшая тьма. Похоже, сейчас мне придется позволить своему спутнику доказать правоту этого утверждения.
Я закинул рюкзак на спину и поднялся, Тсали встал рядом. Осторожно, шаг за шагом мы стали продвигаться вперед. Шли мы не по прямой – Тсали двигался зигзагами; видимо, он обходил скальные образования, которые стали бы гигантским лабиринтом-ловушкой для тех, кто, подобно мне, был слеп в темноте. Чем дальше мы продвигались, тем отчетливее становился этот второй
