свободой лишь живём,Не облачённые деньгами,
С другой не встретившись, уйдём
В тот век, что этот мир проглотит,
Там алгоритм – жизни плод,
Восстав ему хоть кто-то против,
Смутясь, мои стихи найдёт…
«Не обязан интригою…»
Не обязан интригою
Никакому завету…
Дождик тихий, и прыгают
Капли с ветки на ветку.
Сеет он, не старается,
Моросит наугад,
Капли с веток срываются,
Беззаботно летят.
То за ветку зацепятся,
Станут стайкою брызг,
Не стремятся, не целятся,
Разбиваются вдрызг.
Я им грустно завидую,
Весь промокший стою,
Пору полузабытую
Вспоминаю свою.
«Никуда не делось…»
Никуда не делось
Третье отделение,
От него откажется
Вряд ли белый свет.
В непрерывном бдении
Так же всё куражится,
Бенкендорфов много —
Пушкина всё нет.
«Разве так редко…»
Разве так редко
В жизни бывало:
Прошлое много яснее вдали —
Анна Андреевна
Заревновала
К первой красавице русской земли.
Если бы казус
В мире случился —
Переместило бы время года,
И за Ахматовой бы волочился,
Очень возможно, Пушкин тогда.
«Отчего соловей не боится сбиться?..»
Отчего соловей не боится сбиться?
Вдруг такое коленце заложит,
Что и сам ещё удивится —
Занесло! Но и рад, что может.
Я уже полчаса стою под дубами,
Шарю взглядом, ищу по веткам,
Но найти певца не судьба мне,
Знаю, что пропоёт ответом.
В этом мире он ничего не ищет,
Здесь гостюет он год от года
И что хочет поёт и свищет,
Потому что внутри свобода…
«А почему мне это важно…»
А почему мне это важно
Знать, что полтыщи лет назад
Исчезло тело Караваджо,
И в рай попал он или в ад?
Никто не видел и не знает,
Где он навеки погребён,
Где эхо до сих пор гоняет
Прощальный погребальный звон.
Что он пред Господом ответил
В последний час в июльский день,
Что для него важней на свете:
Сиянье иль сиянья тень.
И стоило ли жизнь потратить
Затем, чтоб убедились мы,
Что истины святое платье
Из света соткано и тьмы.
«Вокруг меня…»
Вокруг меня
Любимый женский род,
Он дарит мне великое:
Рожденье —
Рука, строка, строфа…
Их Муза шлёт,
А рифма
Побуждает
