что уж эти сведения мне стопроцентно не понадобятся. Административную работу я выполняла в единственной программе, интегрированной со всеми базами Галактического Союза, и так как в организации электронного документооборота давно был взят курс на оптимизацию процессов, упрощение коснулось и основного инструментария. Но в инженерном отсеке словно наоборот всё запутали до наивысшего предела, дабы сторонний обыватель расписался в своей беспомощности еще на стадии взаимодействия с интерфейсом. Но старпом не зря потратил время на брифинг – по крайней мере я знала, с чего начать и в каком направлении продвигаться, а для абсолютного нуля вроде меня наличие относительно четкого плана уже само по себе являлось невероятным достижением.
РИТЭГ создавал вокруг себя мощнейший радиационный фон, но если в двадцатом веке, когда был изобретен первый теплоэнергетический генератор, это небезосновательно считалось по-настоящему серьезной проблемой и автоматически делало данное устройство непригодным для установки на пилотируемом межзвездном транспорте, то современные технологии позволяли надежно экранировать экипаж от излучения, да и нынешние РИТЭГи постепенно стали на порядок безопасней своих далеких предшественников. Но даже столетия спустя в каждом человеке продолжал жить подспудный страх перед «мирным атомом», основанный на древнейшем инстинкте самосохранения – слишком уж много было в истории Земли черных страниц, ознаменовавшихся разрушительными катастрофами с ужасающими последствиями для целых государств. И пусть с тех давних пор научный прогресс успел достичь невиданных высот, большинство людей на подсознательном уровне боялись повторения жутких событий, хотя и понимали, что началом космической эры человечество обязано именно прорывным решениям в сфере атомной энергетики. Что касается меня, то я вроде бы не страдала предубеждениями, и меня ничуть не напрягало, что под герметичным корпусом РИТЭГа безостановочно происходит естественный распад радиоактивных изотопов, но лишь до того момента, пока вся эта заумь носила для меня достаточно абстрактный характер. Но вот я стояла перед управляющей консолью, широко распахнутыми глазами взирала, как на голографическом дисплее мелькают колонки цифр, и по спине у меня бежали мурашки – варварское вмешательство в слаженную работу идеально сбалансированного механизма, легко могло закончиться трагедией, и я категорически отказывалась верить, что коммандер Рэнд отважился на такое откровенное безрассудство. Мои пальцы осторожно скользили по объемным контурам 3D-проекции, и я до слабости в коленях боялась от волнения нажать куда-нибудь не туда, а сердце колотилось так часто и неистово, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Я, конечно, допускала, что я переборщила с крепостью кофе, но скорее всего, мое явно нездоровое состояние было обусловлено сугубо психологическими причинами.
Руки у меня дрожали настолько сильно, что я дважды сворачивала изображение
