его носа. – Извини, конечно, но я больше не синхронизируюсь.
– При…зрак…
– Полгода как, – улыбнулась она. – Знаешь, впервые за жизнь, которую помню, чувствую себя человеком. Вряд ли ты поймешь, конечно, но когда убиваешь или, скажем, хоронишь тех, кого знала несколько лет, а внутри ничего не происходит, пустота одна внутри, четко понимаешь, что с тобой что-то не так… Мир вокруг сошел с ума. Пусть я и рекомбинант, но сеть делает из меня машину, а я так не хочу. Не хочу быть машиной.
– Сколько… тебе лет…
– А на сколько выгляжу?
– Двадцать… …три…
– Врать умеешь, – рассмеялась она. – Тридцатник мне. С хвостиком, – добавила она. – А тебе сколько?
Он пожал плечами в ответ.
– Я бы под сорокет дала. Хотя, ты болен, так что… Тридцать шесть – семь… Ладно, спи. Я ходку на поверхность сделаю и вернусь.
– Не… ходи…
– Все в порядке. Не впервой. Антибиотики еще нужны. Да и крысы поднадоели. Может, найду что еще съестное?
– Опасно…
– Если не вернусь – выбирайся сам. Приятно было познакомиться, Лавджой, – она погладила его по волосам и встала с колен. – Пожалуй, оставлю тебе один плазмар. Мало ли, кто сюда заявится?
Она вложила ему в ладонь оружие и грациозно разогнулась, поправляя лиф костюма.
– Не скучай! Даст Бог, еще свидимся.
***
Она вернулась сутки спустя. Раненая в плечо с переломанными ребрами, она едва дышала, протягивая ему ампулы с антибиотиками и обезболивающим.
– Что случилось? – спросил он, отползая в сторону, чтобы достать инъектор, лежащий неподалеку.
– Оборотень накрыл в больнице. Там таких, как я, человек шесть было. Уносили все, что осталось. Повезло еще, что он один пришел.
– Разведка.
– Скорее всего. Значит, наступление готовят. Пора и нам двигать отсюда.
– Ты едва дышишь.
– Меня этим не проймешь, – попыталась отшутиться она и тут же застонала.
Он поднес инъектор и вколол ей обезболивающее.
– Тебе самому нужно.
– Перебьюсь. Ложись, рану осмотрю.
Она завалилась на спину и повернулась на бок.
– Плазмар где? – спросил он.
– Выронила…
Он ни слова в ответ не сказал, хотя мог бы и выругаться. Она оценила поступок, да что толку? Если в переделку попадут, с одним плазмаром на двоих им все равно не выжить. Пока Катарина предавалась размышлениям, Лавджой аккуратно стянул с нее костюм, оголив грудь и плечо.
– Симпатичный мужик раздевает, а я не в форме. Прости, Лавджой, сегодня не твой день.
– Ты всегда так много говоришь?
– Да, фонтан не заткнуть. О-о-о! Твою ж мать…
– Терпи, – он изобразил на лице сострадание. – Сейчас вымою и перевяжу.
– Ох… Сам еле на ногах держишься. Кстати, как твои ра-а-а-ны!
– Заживают.
– Как на собаке, ей Бо-о-о-гу!
