не сетует на обстоятельства, она ведает, что каждую секунду жизни своими мыслями она рисует ее картину. Поэтому она осознанно выбирает думать о хорошем, добром и ограничивает поступление к ней негативной информации.
Ее взгляд осознан, в нем лучится нежный, ласкающий свет безусловной любви. Она не привязывается к мужчине, она сотрудничает с ним. Она умеет показать мужчине, как он силен, как она вдохновляется его мужеством, тем самым даря ему возносящие крылья и позволяя достигать новых вершин.
И среди суетной толпы она не суетится, не бежит, куда ей бежать? Она несет себя, как драгоценное сокровище, ее походка воздушна, как полет мотылька. Она умиротворена и пребывает в настоящем, наслаждаясь красотой этого мгновения, зная, что ощутить счастье возможно не когда-то потом, а только сейчас.
И она пьет этот нектар счастья в лучах солнца, в распустившихся цветах, в теплых каплях летнего дождя, в смехе играющих детей, в причудливых облаках, в улыбках прохожих. Она наполняется им, умножая сияние своей Души, и щедро дарит его другим, помогая прикоснуться к своей божественности каждому, кого Вселенная приводит на встречу к ней.[8]
9. Я не знаю, за что боролись феминистки…
Я не знаю, за что боролись феминистки, которые, по слухам, так и не победили, но мне всё это не нужно, ведь я – женщина! Только женщина. У меня тонкие запястья, узкие щиколотки, большая разница между талией и бёдрами, уж не говорю – грудью… Её, эту разницу, видно глазами, но на ощупь она ещё вернее. Что же можно от меня требовать?
У меня всё так, как придумала природа для женщин: где надо – узко, где надо – широко, здесь – впадина, там – бугорок… Это – для мужчины, это – для ребёнка… Я – часть пазла. Всё подогнано и смазано. Надо совпасть и оно заработает. Только не требуйте от меня других функций! Смотрите, как красиво, когда я закалываю волосы наверх, и одна прядь выбивается… На мне духи пахнут лучше, чем они задумывались автором. На мне браслеты звенят, как обещание радости, – и это обещание выполняется…
И не нужна мне зарплата такая же, как у мужчин! Я вообще не хочу работать. Я хочу быть дома столько, сколько мне нужно, и чтобы было время приготовить ужин и посмотреть в окно…
У меня шёлковая кожа, волосы и душа. Из этого который год не получается ничего железного. Всё это только горит хорошо. Горит, но не закаляется, не становится твёрже. Потрещит, остынет, нарастёт новое и снова жаждет не равных прав, а шёлковых простыней…
Ну, нет во мне таких материалов и веществ, из которых можно ковать твёрдый характер и создавать жизнь, полную свершений! Я не могу быть сама по себе. Я сделана для кого-то. Из ребра, из ключицы… не знаю, не важно! И я чувствую себя так, будто во мне меньше костей, чем надо, чтобы твёрдо стоять, быстро ходить, высоко прыгать и махать руками: «Я! Я!» Лучше я пойду сяду в кресло, накроюсь пледом… Или поцелую ребёнка. Или обниму любимого мужчину…
Чему там учили в Смольном? Танцам, языкам и варенье варить? Я хочу варить варенье. Иногда молчать, иногда
Вдохновенье https://www.facebook.com/way.to.perfection/
