Юрия Всеволодовича – это сам народ. Он призывал людей не допускать, чтобы городом правил кто-либо, кроме их самих, а все вопросы решать сообща. Народ принял проповедь с большим воодушевлением, и сразу же по окончании её двинулся в направлении теремов, где жили те, кто претендовал на власть в городе.
Народ объявил, что никакого князя кроме Юрия Всеволодовича он над собой не потерпит, и не позволит никому силой захватить власть в городе. И Ростислав Брячеславич, и Савва Буслаев и Константин были просто в ярости. Однако, теперь и думать было нечего о захвате власти – для этого пришлось бы утопить город в крови, вырезав не только своих конкурентов, но и большинство городского населения.
Тогда все трое решили, что самый лучший выход – уехать из Китеж-града, и основать новые города на этой благодатной и нетронутой земле. В течение трёх дней они вместе со своими дружинами переправились в лодках на берег, и разъехались в разные стороны. Ростислав Брячеславич вместе со своей дружиной поехал на восток, Савва Буслаев – на запад, а Константин – на юг. Так как кое-какие карты местности были уже составлены, все трое знали, что Великий край со всех сторон окружён горами. Именно к горам-то и держали путь все трое, каждый в свою сторону. Причина тому проста – в горах было удобно добывать камень, для постройки крепостных стен и жилищ. Поэтому именно возле гор и были основаны три главных города Великого края.
XV. Ершовка
Алексашка постучался в ворота. Никто не ответил.
–Не слышат видать, стучи сильнее. – сказал Гордей.
Сашка затарабанил со всей силы. Наконец за воротами что-то зашевелилось, и грубый голос, явно спросонья сказал:
–Кого там черти носят?
–Отворяй! – не желая вступать в разговоры, заорал Прохор.
–Ага, щас, как же – отворю. Все кому надо уже в городе – ворота закрыты. Ступай отсюда подобру-поздорову.
Тут дипломатичный Гордей сделал знак Прохору молчать, и повёл разговор сам:
–Впусти ты нас, мил человек. Впусти Христа ради.
Но стражник был всё ещё рассержен грубостью Прохора, а просительный тон Гордея, казалось, ещё больше раздражил его:
–Поди отсюда, кому говорят!
–Дык а где же нам ночевать? В поле что ли?
–А мне что за дело? Пошли вон!
Тут Алексашка решился, наконец, заговорить:
–Отворяй! Я из Бенгаловки еду. У меня к воеводе письмо от брата.
Стражник замолк. Алексашке казалось, что он слышит, как за воротами в голове у стражника шевелятся извилины. Стражник думал довольно долго, и наконец не нашёл ничего лучше, чем переспросить:
–Письмо?
–Да, письмо, отворяй! – снова заорал Прохор
Услышав голос Прохора, стражник снова взбеленился:
–Не отворю. Вон!
Но
