обрядов с их китайскими и тибетскими соседями. Заметим, что в буддийских источниках, где речь идет о Таре, упоминание о каких-либо трансгрессивных ритуалах вообще отсутствует. В индуистских же тантрах, напротив, акцент делается на том, что Таре поклоняются не на пути Вед, но прибегая к трансгрессивным ритуалам [Bühnemann 1996: 476]. Мнение о том, что индуисты могли целенаправленно «сослать» за высокие Гималайские горы культы и практики, противоречащие брахманской ортодоксии, разделяет и А. Бхарати [Bharati 1975: 79].
Тара – богиня-спасительница
Если термин «чиначара», скорее всего, не имеет отношения к религиозным практикам, распространенным на Тибете и в Китае, то с божеством, которое почитается на пути чиначары, дело обстоит несколько сложнее. Многие исследователи полагают, что богиня Тара, культу которой, как уже было сказано, посвящена ЧЧТ, скорее всего, была первоначально буддийским божеством, и только позже ее культ переходит в индуизм. Само имя богини на санскрите означает «звезда», но также «спасительница; защитница; переправляющая через что-либо». Такое же имя носят два персонажа индуистской мифологии: 1) супруга Валина, царя обезьян, убитого Рамой; 2) супруга Брихаспати, ставшая возлюбленной бога Луны Сомы [Apte 1988: 238; Bhattacharyya 2005: 109; Monier-Williams 2015: 443]. Бхаттачарья сравнивает это имя с именами великих богинь-матерей Ближнего Востока: Иштар, Астартой и Астарот [Bhattacharyya 2005: 109]. Впервые Тара упоминается в романе Субандху «Васавадатта» (VI–VII в.), и именно в буддийском контексте [Кинсли 2008: 123; White 1996: 64]. Также имя Тары встречается в аюрведическом тексте «Аштанга-санграха», который, по мнению Д. Уайта, был составлен в Уджджаини в VI в. [White 1996: 64]. Самое же раннее упоминание Тары в эпиграфике относится к 778 г. (надпись Нагари на острове Ява) [Shastri 1998: 8]. Несомненно, что ее образ возник раньше, в первой половине I тыс. н. э. В текстах хинаяны Тара вообще не упоминается, в махаяне ее культ занимает незначительное место, зато в ваджраяне (тибетском буддизме) он обладает огромной популярностью [Мялль 1992: 494]. К. К. Дасгупта замечает, что Тара в тибетском буддизме столь же значима, как и Дурга в индуизме [Dasgupta 1960: 115–116]. Тара изображается как прекрасная молодая женщина, являющаяся воплощением беспредельного сострадания и спасающая в опасных ситуациях своих почитателей. Она принадлежит к семейству дхьяни-будды Амогхасиддхи, но также связывается с бодхисаттвой Авалокитешварой, который относится к семейству дхьяни-будды Амитабхи. Согласно одному из преданий о происхождении этого женского божества, она появилась на свет из слезы Авалокитешвары, оплакивавшего страдания всех живых существ. В тибетском буддизме Тара известна с VIII в. Именно в это время буддизм приходит в Тибет из Индии [Кинсли 2008: 123–125].
Однако у Тары, наряду с такими ее благостными формами, как Белая Тара (ее воплощением буряты-ламаисты объявили российскую императрицу Екатерину II) и Зеленая Тара, выделяются и грозные формы (всего известна 21 ипостась богини) [Мялль 1992: 494]. Среди них есть и такая интересующая нас форма, как Угратара (букв. «ужасная Тара»), или Махачинатара, о которой идет речь в трех текстах
