ноценной жизни и способно проявиться в любой области человеческой деятельности. Это может быть семья и воспитание детей, наука и культура, искусство и религиозная деятельность, предпринимательство и государственное управление. Возрождайте свет души в себе, поддерживайте его в других. Именно это усилие создаёт новые возможности, вдохновляет нас на заботу о ближних, способствуют росту как личного, так и общественного благополучия.
Искренне Ваш,
Владелец Издательской группы «Весь»
Пётр Лисовский
© 2020 by Shawn MacKenzie
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ОАО Издательская группа «Весь», 2021
Я глубоко благодарна за поддержку и мудрость своим друзьям и пишущим коллегам – Джону Гудричу, Брэндон Эйр, Джону Ожеховскому, Тай Кинг и Карен Сандерсон.
Все эти годы они следовали за мной в Страну драконов, противостоя неверию остроумием, с терпением и синими карандашами наготове.
Ли, который помогал мне помнить о радости в темные моменты.
И Мардж, которая была рядом.
«Нам, людям, снятся сны, мы занимаемся магией, творим добро и зло. Драконы не видят снов. Они сами – сон, мечта; волшебство – это их сущность, а потому они не занимаются магией как наукой. Магия – основа их бытия. Они не совершают поступков: они просто существуют»[1].
Введение
Задолго до того, как наши предки совершили скачок до Homo sapiens на ветке эволюционного древа, мир населяли всевозможные твари. Земля, море и воздух изобиловали существами более крупными, странными и невероятными, чем может придумать самое пылкое воображение. За тысячелетия мы приняли этих существ и обратили их в пестрое множество – божественных и вместе с тем ужасных. Наши страхи и мечтания создали мифы и легенды, героические и кошмарные, богов и монстров, разница между которыми была едва заметна. В этом нет ничего удивительного, если учитывать приливы и отливы религиозных течений, когда божество одного человека становится демоном для другого – и наоборот – по мановению хвоста Бармаглота. Мир, прекрасный или чудовищный, наполнен ужасными богами или благочестивыми монстрами, и подобен вселенной, которая, как сказал Идэн Филлпотс, «полна волшебства, терпеливо ожидающего того момента, когда наши чувства станут острее»[2] («Прохождение тени», 1918).
И именно там место драконов, изрыгающих огонь и терпеливых, как Иов.
Фантастические вездесущие драконы не имеют себе равных среди прочих криптозоологических видов. Они миф и тайна, сила и мощь. Они древняя магия и новая мудрость, игривая деликатность и полная ярости жертвенность. Со скрежетом клыков и оглушительным ревом они разверзают адское пекло и устраивают потоп, заставляют горы расти и высекают реки. Громовыми раскатами и ослепляющим трепетом они вызывают благоговение и страх. Темные и светлые драконы, жертвы святых и советники королей, олицетворяют собой дихотомию человеческой натуры и направляют наше бытие изнутри и снаружи. Сквозь года из сияющих божеств они превратились в гнусных чудовищ, но все еще могут заставить нас почувствовать себя ничтожными, лишенными малейшего значения. Как прежде, они способны вызывать выброс адреналина в кровь и вдохновлять на пути к вершинам добра и зла. И в довершение всего они летают. Никогда не забывайте: они летают!
Разве можно не очароваться драконами? Молодые или старики, ученые или фантазеры, кроме разве самых робких и прозаичных среди нас, не удержатся от желания понять их жизнь и подружиться с ними. Драконы – зеркала людского мира. Они показывают самое лучшее и худшее в нас самих и говорят – тем, кто готов слушать, – что мы тоже можем подняться над мирским и воссиять во тьме, словно маяки. Узнавая их, мы становимся более человечными.
Узнавать драконов? Конечно – очень близко и очень лично. Но как?
Среди криптозоологов бытует поговорка, что волшебство нуждается в нас меньше, чем мы в нем. Мы не выбираем – выбирают нас.
Более полувека назад мне повезло быть выбранной драконом. Он был Зеленым драконом, героем, вышедшим из моря причудливой прозы Джойса Бисселл-Томаса, изумительно колючим, более чем прочие (а я знала нескольких). Бесстрашный с того момента, как вылупился из яйца в знойной пустыне Калахари, он вырос пытливым и гордым, непочтительным и любящим, преданным до невозможности. Он мерцал, как залитый солнцем изумруд, не выносил дураков, а когда расправлял крылья, напоминающие парус-спинакер, небеса становились его игровой площадкой. И хотя его нравы по понятным причинам были драконьими, его нравственный стержень заставлял большинство людей краснеть от стыда. Он был
Перевод Ирины Тогоевой. –
О происхождении строки ведутся споры. Считается также, что это слова поэта Уильяма Батлера Йейтса, а Филлпотс просто цитирует его.
